Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки

Что же оставалось делать оскорбленному в своих лучших чувствах руководителю секретной службы эмигрантов, как не вознаградить себя продажей Директории сведений о Фош-Бореле и его переговорах с Пишегрю? Для этого Монгайяр специально съездил в Венецию, повидался с французским послом Лальманом и рассказал ему о попытке подкупа Пишегрю. После отъезда из Венеции Монгайяр был арестован австрийцами. Его допрашивали эрцгерцог Карл и сам "король эмигрантов" Людовик XVIII. Показания графа, которому было уже нечего терять в глазах роялистов и австрийского правительства, были столь красочными, что сильно пошатнули доверие к графу д'Антрегу Конечно, после такой поездки возвращение в армию Конде становилось делом рискованным. Вместо этого Монгайяр написал принцу убедительное письмо о том, что собирается порвать с политикой и поселиться мирно во Франции. Вот только он, Монгайяр, не знает, что делать с хранящейся у него секретной корреспонденцией Конде - не передавать же ее Директории? Принц понял намек, если это можно назвать намеком, и выслал ему чек на 20 тыс. франков. Монгайяр чек принял с удовольствием. Можно было бы даже сказать - с благодарностью, если бы мошенник не усвоил так хорошо английскую поговорку, что "благодарность - это живое предвкушение будущих благодеяний". Ждать их от Конде более не приходилось, и Монгайяр, сочтя посему излишним продолжать ставшую бесполезной переписку с принцем, отправился со всеми секретными документами во Францию. Правда, во время поездки не обошлось без досадной неприятности. Фош-Борель настиг Монгайяра в одной швейцарской гостинице. Неблаговоспитанный гость поднял путешественника со сна в 6 часов утра. Бывший книготорговец имел крепкие мускулы и, кроме того, для верности прихватил с собой двоюродного брата...

Что произошло потом, мы знаем главным образом из "Мемуаров", опубликованных впоследствии обоими участниками потасовки. И тот и другой, не сговариваясь, опускают в своем рассказе неприятные для них подробности (они всплыли при изучении писем Фош-Бореля, написанных по свежим следам событий). Однако оба рассказа вместе с тем мало походят один на другой. Каждый авантюрист пытался представить себя в ореоле благородного рыцаря без страха и упрека, поливая ушатами грязи своего противника.

Как бы то ни было, Фош-Борель силой вырвал у Монгайяра его портфель. Однако в портфеле не оказалось никаких важных документов. Тогда невшателец заставил Монгайяра, очень уважительно относившегося к кулачному праву, сознаться, что бумаги спрятаны в потайном месте в Базеле. Узнав о месте нахождения бумаг, Фош-Борель наконец отпустил своего вороватого сообщника и поспешил в Базель. Там его ждало горькое разочарование. В тайнике действительно находились немаловажные бумаги, но самые секретные и опасные для роялистов документы Монгайяр благоразумно припрятал в другом убежище, сохранив их как удобное орудие шантажа.

Вскоре после этого печального происшествия французские войска заняли Венецию, и Бонапарт овладел бумагами д'Антрега, часть из которых, в том чисче и материалы о Пишегрю, переслал в Париж. Пишегрю был арестован и обвинен в измене, но сумел бежать. А граф Монгайяр сделался рьяным республиканцем, а потом - столь же ярым бонапартистом. В 1810 г. графа посадили было в долговую тюрьму, но Наполеон выплатил его долги и назначил солидное ежегодное жалованье в 14 тыс. франков, используя Монгайяра для различных шпионских заданий. После реставрации Бурбонов Монгайяр, конечно, всюду разъяснял, что всегда был и оставался в душе роялистом, но уверения эти уже не имели успеха.

Роман при пирамидах и взрыв на улице Сен-Никез

Еще до переворота 18 брюмера, приведшего Наполеона к власти, он стал объектом ряда заговоров, организованных против него стараниями английской разведки.

Шел 1798 год. Молодого генерала Бонапарта, одержавшего ряд блестящих побед в Италии, Директория мечтает отослать куда-нибудь подальше от Франции. Бонапарт делается слишком популярным. Честолюбивый генерал становится все более грозным соперником для непрочного и не внушающего уважения правительства. И вот во главе Армии Востока Бонапарта направляют в Египет и в тайне вздыхают с облегчением, когда английский адмирал Нельсон при Абукире уничтожает французский флот. Теперь для французской армии и ее генерала путь на родину прочно отрезан английской морской блокадой. В битве при пирамидах Наполеон одержал победу над мамлюками - феодальным войском правителей Египта, но так и не смог подавить сопротивление народа завоевателям. Многие месяцы Франция не имеет никаких достоверных сообщений о победах и поражениях своей Армии Востока.