Пять столетий тайной войны

В предреволюционные и первые революционные годы еще несколько офицеров — капитан Дюмареск, капитан Филиппе, капитан Генри Уорр, лейтенант Монк и др. — посылали в Лондон разведывательные донесения о французском флоте и военных портах. Целый ряд военных кораблей нанимался наблюдением за французскими гаванями. Министерство внутренних дел финансировало и действия противников французского господ-ггва на Корсике.

Упорно повторявшиеся слухи о связях с Лондоном орлеанистской партии, то есть сторонников герцога Орлеанского, не имели никакого основания, даже по мнению Лялюзерны. На начальных стадиях революции в ней действительно принимало участие небольшое число английских подданных. Это были, как правило, английские и ирландские демократы, участники революционной войны в Америке. Об их жизни и деятельности известно немного. Ясно только, что они не имели никаких связей с британской секретной службой.

В XVIII в. Англия, по известному выражению, использовала другие европейские государства как «хорошую пехоту». Поэтому наблюдение за гем, как использовались английские субсидии, составляло одну из задач британской разведки. В одних случаях «товар» с готовностью поставлялся — известно, что немецкие князья, когда они не могли торговать изделиями своих подданных, научились бойко торговать их кровью, продавая своих солдат, чтобы те умирали, сражаясь за Англию. Но в других случаях субсидии приходилось навязывать и, главное, смотреть, дойдут ли они по назначению. Стремление воевать чужими руками сопровождалось у Лондона ревнивым желанием видеть своими глазами, как воюет закупленное пушечное мясо.

Война против революционной Франции, начавшаяся в 1793 г., привела к невиданному расширению английской секретной службы; в десятки и сотни раз увеличилось число прямо или косвенно работавших на нее агентов. Привычка английской буржуазии воевать чужими руками породила стремление вести разведку тоже чужими руками. В войне против Франции английское правительство использовало контрреволюционное подполье как свою разведывательную и диверсионную организацию. С помощью субсидий покупались гессенские полки или брались на британское содержание иностранные армии. Теперь английскими гинеями оплачивалась подрывная деятельность роялистов против Французской республики.

До вступления Англии в войну шпионаж, как уже говорилось, носил рутинный характер и заключался преимущественно в наблюдении за французскими гаванями. Это отражало и близорукое мнение в Лондоне, что потрясаемая революционными бурями Франция на долгое время перестала быть опасным соперником, и существовавшее отсюда нежелание британского кабинета связывать себя поддержкой одной из враждующих французских партий.

Положение стало круто меняться только с осени 1792 г., то есть со времени падения монархии во Франции и подъема демократического движения в самой Великобритании (а также в результате ряда действий, предпринятых французским правительством под влиянием жирондистов, особенно в отношении Бельгии, и заведомо ведших к столкновению с Англией). До этого же времени в силу колебаний в политике коварного Альбиона активность британской секретной службы была ограниченной.

Наша осведомленность о роли, сыгранной секретными службами Великобритании — страны, фактически возглавившей антифранцузскую коалицию, остается очень неполной. Историк Г. Митчел, в отличие от своих предшественников специально изучавший действия английской разведки в эти годы, констатировал, что «контрреволюция во Франции не представляла бы такую опасность, как это было в действительности, если бы не цели, преследовавшиеся британским правительством». Между прочим, Митчел, исследуя события, происходившие после термидорианского переворота, уклонился от того, чтобы, пусть кратко, очертить контуры активности английской секретной службы в период якобинской диктатуры.