Пять столетий тайной войны

Если раньше организаторами подмены и бегства дофина объявляли то Шометта и Эбера, то Барраса, то теперь очередь дошла до Робеспьера. При этом разъяснялось, что планы «подмены» дофина и последующей реставрации составлялись им в интересах революции! Еще Ж. Ленотр ссылался на попытки Робеспьера сплотить вокруг себя верных людей, его отвращение к скомпрометировавшим себя и коррумпированным политикам, его открытую проповедь деизма, которую он сознательно противопоставлял «бесстыдному кощунству сектантов Разума». Он считал, что народ устал от террора и беспорядков и будет приветствовать «человека, достаточно влиятельного и достаточно смелого, чтобы покончить с террором, добиться мира и вернуть Франции утраченное спокойствие». Проводя осторожную и продуманную политику, Робеспьер не мог не интересоваться, как и многие другие, малолетним королем, который, как полагали, постоянно содержался в Тампле, чтобы в нужный момент сделать его главным козырем в решающей игре. Подобные характеристики действий Неподкупного воспроизводятся в значительной части работ консервативных историков. Это, разумеется, относится к тем из них, которые занимаются «загадкой Тампля», и такая оценка служит у них исходным пунктом для обращения к бумагам д'Антрега. Ленотр рассказывал на основе бюллетеней д'Антрега о будто бы произведенном Робеспьером временном перемещении дофина в замок Медон. Переводя ребенка в более удобное и подходящее для его здоровья место, Робеспьер «заботился» о «достоинстве и интересах Франции». Это было одновременно «гуманным актом и хорошей политикой». Остается добавить, что, по мнению Ленотра, именно тогда впервые Робеспьер с отчаянием узнал о подмене дофина и что этим объясняется его последующее отсутствие в течение нескольких недель, в июне и июле, на заседаниях Комитета общественного спасения, о причинах которого до сих пор спорят историки…

В бумагах Робеспьера, изъятых после его казни, есть следующая запись: «I. Назначить повара. 2. Арестовать старого. 3. Использовать Вильера, друга Сен-Жюста. 4. Поручить мэру и национальному агенту осуществить увольнения. 5. Николя обучит Вильера. б. Опиум. 7. Врач. 8. Назначение членов Совета[34]. 9. Определить за два или три дня новичков. 10. Протокол представить».

Как объясняют эвазионисты, это — заметки, сделанные робеспьеристом Пейяном, который был назначен весной 1794 г. национальным агентом (главой) Парижской коммуны. Речь идет о замене повара Гарнье, единственного из оставшихся старых слуг, хорошо знавшего дофина. Бывший драгунский офицер Вильер, когда-то сосед Робеспьера по квартире, в 1794 г. время от времени выполнял обязанности присяжного Революционного трибунала и был доверенным лицом Сен-Жюста, дававшего ему какие-то поручения. Типограф Николя, также присяжный Революционного трибунала, человек, преданный Робеспьеру, должен был проинструктировать бывшего драгуна, годившегося лишь на сугубо подчиненные роли. Руководство Коммуны должно было произвести «увольнения», которые помогли бы осуществить похищение; ребенку следовало дать опиум; в проведении операции должен был участвовать врач. Главная трудность заключалась в том, чго дофина ежедневно разглядывали через стекло четыре дежурных комиссара, дабы удостовериться, что «заложник» находится на месте. Поэтому в «заметках» предписывается назначить «новых» членов Коммуны, которые еще не видели его и не могли заметить подмены. Предполагалось, что бегство будет обнаружено через «два или три дня», но как оно было осуществлено, осталось бы неизвестным. Упоминаемый в «заметках» Совет, членов которого следует переназначить, — это, вероятно, администрация Тампля.

Это — важная запись, позволяющая ряду историков утверждать, что Робеспьер подготовлял «бегство» дофина из Тампля. Однако есть основания и задать иной вопрос: имеют ли эти малопонятные «заметки» какое-либо отношение к плану бегства?