Пять тонн мистериума

Всем было понятно, что ничего не изменится, покуда существует Большой познавательный концентратор. А эта глыба была защищена от любых видов проникновения – будь то сетевые атаки или физический террор.

Через год Статус рухнул.

И пришла Демократура. А за ней и её близкий друг хаос.

И что здесь сегодня? Моё ощущение, что главным признаком нового общественного уклада было мельтешение. Все элементы некогда стройной системы, все люди-винтики, когда-то крепко вкрученные в свои пазы, теперь мельтешили без какого-либо видимого смысла.

В этом всеобщем мельтешении царили истерика и горлопанство. Какие то общественные движения, какие-то финансовые пирамиды росли как грибы. На митинги все ходили, как некогда на работу – с восьми часов и до пяти вечера. Все ставшие свободными от Статуса граждане чего-то хотели, о чём-то вопили, чего-то требовали. Они обижались на ущемления и одновременно ущемляли всех, кого могли. Едва не дошло до гражданской войны. Спасли врождённый пониженный уровень агрессивности населения, да ещё вернувшая былые позиции Религия равноудалённости - её постулатами являлись непричинение друг другу как зла, так и добра, поскольку это всё дело богов, и негоже простому смертному лезть в их епархию.

Да, задерживаться нам здесь не стоит. Надо побыстрее выполнить задание и лететь отсюда, присвоив минимум на двадцать лет миру статус изолированного. Мордория больна. И самое главное, она не примет внешней помощи. Нужно ждать, когда она самостоятельно переболеет и выздоровеет.

Если бы не мистериум, я бы лишней минуты здесь не провёл. Но невыполненное задание цепью повязало нас с этой планетой…

Ежедневно старший бюрократ заверял, что уже близко голосование по вопросу допуска нас в Ассамблею Демократуры для подачи верительных грамот.

В доступе к планетарному президенту нам было отказано сразу, и не без оснований. Верховные правители менялись здесь как перчатки, властью никакой конкретной не обладали и даже посольских грамот принимать не имели права. Как это при народном свободоизъявлении кто-то один узурпирует такой важный элемент власти? Только сообща. Только на Ассамблее. Только после всеобщего голосования.

Мне что-то не верилось, что это когда-то случится, и мы переступим порог этой самой Ассамблеи. Но я ошибся.

Однажды утром в нашем логове появилась вся наша свита – два бюрократа и шофёр. На заднем плане маячил официант в синем халате. Титулярный бюрократ Лей Лютус торжественно объявили, что Правая палата Ассамблеи готова принять нас.

И вот наша дёргающаяся фырчащая и всё норовящая всласть отдохнуть, а потому глохнущая, машина неторопливо проползла мимо стандартных серых круглых зданий в сторону Черепичного Города. Это был исторический центр с красными черепичными крышами, луковками куполов храмов и капищ, бесчисленными башенками с флюгерами. Там располагались все исторические здания, музеи, а также резиденции главы государства, а теперь и Ассамблея.

Ассамблея Демократуры насчитывала пять тысяч выборных парламентариев. Состояла она из двух палат: правая – палата народных трибунов, левая – палата сословных представителей. Что это за сословия никто не знал, потому что по ним никак не могли проголосовать.

Зал для дебатов располагался в краснокирпичной крепости и занимал целый этаж старинной водонапорной башни. Это высокое сооружение с ажурным шпилем было построено легендарным царём Гнидичем Пятым. А его отдалённый потомок Залипун Шестой Освободитель высочайше распорядился передать её появившемуся в эпоху его правления парламенту. Строители вмонтировали внутри винтовую лестницу без перил, разделили пространство на одиннадцать этажей и обустроили полукруглые комнаты, гордо названные залами.

На пороге такого зала заседаний меня посетили смутные сомнения

- Пять тысяч человек? – спросил я титулярного бюрократа. – Вы уверены, что они здесь уместятся?

- А что такого?

- Да сюда больше двух десятков не влезет.

- А больше и не бывает.

Там как в малом камерном театре на узорном паркете стояли ряды с красными мягкими креслами. А вдоль стен шли откидные стулья, которые предоставили в наше распоряжение. Так мы и расположились, прислонившись спинами к холодной стене. На возвышении стояла трибуна с микрофоном и массивным графином с водой.

- А полностью собиралась когда-нибудь уважаемая Ассамблея? – полюбопытствовал Абдулкарим.

- Один раз, когда раздавали удостоверения делегатов и талоны на бесплатное питание в ресторанах сети «Благоуханный жук», - хохотнул титулярный бюрократ. - Для этого арендовали стадион для собачьих бегов.

- Тот самый, где встречали нас?

- Любимое место. Честно говоря, за такие заказы хозяин бывает весьма щедр, - заговорщически подмигнул нам Лей Лютус. С каждым днём он расслаблялся всё больше, теперь уже постоянно забывал надевать галстук и форменную кепку с эмблемой дипломатической службы.