Пять в яблочко

Ночь. Луна. Поют лягушки.
На ружье сверкает мушка.
Прошка Купорев герой —
Он сегодня часовой.

    Он глядит отважно в дали,

    Сдрейфит он теперь едва ли!
    Враг полезет — наплевать,
    Ведь умеет он стрелять!

Вдруг у ног раздался шорох.

— Караул!.. Спасите… ворог!
Прошка — храбрый паренек,
Вмиг собрался на утек.

    Ночь. Луна. Пуста дорожка.

    На дорожку входит кошка.
    Прошка смотрит, как дурак:
    Неужели это враг?

Потому и сидит, что не стоит

— А тяжело, паря, часовому на посту стоять?

— А ты разве ни разу не стоял?

— Не… я на губе все больше сижу. Ну, от скуки и наблюдаю за часовыми…

Пропуск

Ночь. На посту стоит часовой из красноармейцев призыва 1904 года. К нему направляется какой-то гражданин.

— Стой, пропуск знаешь?

— Пропуск? Как же, зна-а-ю. Мушка — пропуск…

— Не мушка…

— Ну, тогда сабля…

— И не сабля, ги, ги…

— Ну, тогда антабка.

— Вот это другое дело. Правильно, проходи…

Сознательный часовой

— Товарищ Великанов, ответьте на такой вопрос. Стоите вы, к примеру, на посту, подходит к вам приятель и просит у вас папиросу; дадите вы ему или нет?

— Нет, не дам, — отвечает Великанов.

— Правильно. А почему?

— Да как же я могу дать папиросу, ежели нам, товарищ командир роты, только махорку и выдают?

Не спал

— Вы спали на посту?

— Нет, не спал.

— А почему вы звали на помощь? Ведь никого нет?

— Это я, нечаянно, во сне крикнул, товарищ дежурный.

Объяснил

— Слышь, Ванька, почему лошадь называют другом кавалериста?

— Это вполне правильно, потому, когда соснешь на дневальстве в конюшне, лошадь никому не скажет.

Устав прежде всего!

К стоящему на посту красноармейцу прибегает, запыхавшись, его зазноба.

— Сережечка, меня мамка за косы таскает, возьми меня под охрану.

— Напиши рапорт караульному начальнику, пущай ко мне препроводит, тогда и возьму.

Отговорочка

Карнач, проверяя посты, наталкивается на спящего часового.

— Часовой!.. Товарищ часовой!..

— А… а… тут я, товарищ карнач!

— Почему вы спите? Разве не знаете, по уставу…

— Так я не спал, а нарочно притворился, чтоб испытать: знаете вы устав или нет.

Коровин язык

— Спичкин — к примеру, ты стоишь на посту…

— Ну и что ж, стою!

— А к тебе подходит… Ну, скажем… корова.

— Ну и что ж, подходит!..

— Что ты будешь делать?

— А то и буду… Крикну ей: не подходи, мол! гражданка, а то стрелять буду!

Зарядил

— Товарищ Шагин! На сколько патронов имеет заряженной винтовку часовой?

— На пять. Одна в канале ствола, а четыре в подсумке!

ВОЕННАЯ ТАЙНА

Военная тайна

Рассказ Г. Кузьменко

Расскажу, ребята, как я на маневрах держал военную тайну, — а ваше дело посудить, кто прав, кто виноват…

Дело было так: шли мы походом на деревню Ивановку, а до похода командир взвода строго приказывал держать все в секрете и все, касаемо военной тайны, досконально объяснил.

Ну-с, и решил я помалкивать, да только пренеприятная история вышла с моим решением…

Ехал мужик по дороге, и чорт его дернул спросить именно меня, куда мы идем.

— Эге, — подумал я, — не на такого нарвался — и нарочно громко, чтоб все слыхали, говорю мужику:

— Езжай дальше! Куда едем — наше дело, а кто скажет тебе, тот есть несознательный красноармеец — потому это есть военная тайна!

Мужик индо рот разинул…

Огорошил я мужика такими словами и дальше возьми и спроси:

— Ты лучше не выпытывай, куда мы идем — а вот скажи: далеко до Ивановки?

Тут ребята как загогочут все! Смотрю, — и мужик смеется!

Спервоначалу я не понял, в чем дело, потом слышу, говорит крестьянин:

— До твоей военной тайны осталось 8 верст!..

Тут-то я и раскумекал, что своим вопросом выдал тайну, и зло меня взяло!.. Сконфузился я и решил быть осторожнее.

Ночевали мы потом, по случаю дождя, в этой самой Ивановке.

Хозяйка спрашивает, где мы будем спать (нас трое было): в амбаре или в сенях, а я говорю:

— Стели нам на печи, и не спрашивай почему, потому что это есть военная тайна.

А она мне в ответ:

— Да печь больно горяча, нынче хлеб пекла, а ты залезешь на печь с патронами, еще взорвется…

— Что ты, — говорю, — очнись! Не токмо у меня, а во всем полку, почитай, ни одного патрона нету…

Тут Ванька-автоматчик как толкнет меня в бок:

— Что же ты треплешь про военную тайну да еще бабе?

Спохватился я, да поздно. Опять засыпался с тайной… Плюнул в сердцах и лег спать.

А Васька, подлец, в газете меня после протянул.

Не стал я после этого случая ни с кем говорить, а все хожу, молчу, и что же? Опять пострадал.

Только теперь за то, что держал крепко военную тайну, и вот как: лежим это мы в окопе, в бою, значит, когда ползет доносчик патронов и спрашивает:

— Патроны есть?

— Проваливай, говорю, отсюда! Есть ли, нет ли, не твое дело, потому военная тайна!