Пять желаний для счастья (СИ)

Еще этот буржуй никак не шел из головы. Если он не согласится договариваться и пойдет до конца, то это будет полный пипец. Стас, конечно знатно косячнул, но все равно считаю, что колония это жестко.

Кстати — Стас!

Все выходные он вел себя подозрительно тихо, даже почти из комнаты не высовывался, только разве что для удовлетворения своих потребностей. Со мной почти не разговаривал, разве что перекинулся парой слов. И казалось бы — сиди да радуйся! Но нет же. Я все выходные ждала подвоха от братца. Иллюзий относительно него у меня уже давно не было. Еще и поэтому нормально отдохнуть не получилось.

— Стас, — кричу ему из кухни, — иди завтракать.

Выходит из своей конуры, молча садится за стол. Он привык, что его обслуживают, и даже гордость и ненависть ко мне не позволяют барину обслужить себя самому.

Завтракаем молча. Напряжение плотным туманом расстилалось по квартире.

— У тебя много уроков сегодня? — все же интересуюсь. Надо же как то спланировать свой день.

— Семь. — коротко и без эмоций.

— Потом сразу домой?

— А у меня есть выбор? — снова недоволен.

— Да в принципе нет, — реагирую вполне нормально. Привычка.

— Ну а что спрашиваешь?

— А когда тебя останавливали ограничения? — я все же начинаю заводится. Его наглость уже много раз переходила границы. Но и мое терпение не бесконечно. Наверное.

— Алин, тебе что надо? — бросает мне в лицо.

— Чтобы ты не влип в новую историю! — срываюсь, повышая голос, но тут же беру сея в руки. Если начну орать, сделает мне на зло. — Хотя бы пока я с прежней историей не разберусь.

— Да не вопрос. — его вызывающее поведение просто выводит из себя. Уж лучше бы молчал как раньше. — ты только скажи, как разберешься. Чтобы я знал, когда уж можно влипать снова. Все, пока. Я пошел.

Громко хлопнув дверью, братец покидай квартиру. Хлопок больно отдается в ушах. Черт возьми, да что же я делаю не так? Почему он так ведет себя?

***

— Алина, ты чего-то сегодня рассеянная. У тебя все хорошо?

Степан Борисович, мой кардиолог. Ну не в том смысле мой. Точнее не мой мужчина, а мы просто вместе работаем. И на приеме в поликлинике, и в отделении стационара. Хороший мужик сорока пяти лет, хоть и со странностями.

Было время, когда он пытался ухаживать. Но тогда я было глубоко и безнадежно замужем. Он конечно все понял и быстро переключился на мою коллегу. Потом была еще одна, и еще. А после я просто перестала считать. С ним все понятно — тип простейшие, отряд парнокопытные, семейство юбочников, вид — кобель обыкновенный. Хоть тут знания биологии пригодились.

Но мы с ним в принципе жили дружно. Приемы свои донжуанские он на мне больше не отрабатывал и меня все устраивало. Легкие свободные отношения не для меня, а на серьезные я была не готова. Да и вряд ли в ближайшее время буду готова. Все особи мужского пола из того же отряда парнокопытных после бывшего мужа вызывали стойкое отвращение. Поэтому Степан не нарушал мое личное пространство, а я не посылала его в его естественную среду обитания. Так и сосуществовали.

— Да нормально, — не стала я вдаваться в подробности. — Так, мелкие неприятности дома.

— Брат опять чудит? — он знал о моих проблемах со Стасом, ведь мне часто приходилось отпрашиваться у него. Врать я не могла, да и смысла не было.

— Все как всегда, — пожала плечами. Чужие проблемы никому не интересны, уверена, что интересуется из вежливости.

— Мда, ему бы взбучку хорошую

— Да не поможет уже. 15 лет. Поздно воспитывать. Да и какой из меня воспитатель? Родители не смогли, а мне и подавно не справиться.

— Зачем тогда взвалила на себя?

— А куда его? В детский дом? Нет, я так не могу. Он единственный родной человек у меня остался.

Прием закончился уже после обеда. Борисыч сразу сбежал в объятия очередной нимфы, оставив на меня карты. Впрочем как всегда.

Спину ломило от напряжения так, что я еле встала со стула.

— Алин, — в кабинет заглянула Таня, — ты как? Обедать идешь?

— Иду конечно. Я же живая. И мне тоже нужны калории.

— Да уж, тебе нужны. Тебе их хоть тонну съешь. Это я — только мимо холодильника пройду, сразу прилипнет пара кг! А если открою, тогда все пять!

Сколько знаю ее — она всегда худела. И всегда безрезультатно. Скинет пару килограмм, через неделю они возвращаются. А то и друзей приводят. Поэтому мне она всегда завидовала. Мои пятьдесят пять ей покоя не давали с первой встречи.

— Ну, рассказывай, что опять твой брат учудил? — начала сыпать вопросами подруга, как только мы расположились за столиком нашей маленькой столовой. — снова подрался или что-нибудь разбил.

— На этот раз разбил, — нервно похихикала я. Одно слово, но такой разный масштаб трагедии он означает.

— Опять окно? Или пошел дальше — витрину магазина? Тебе скоро зарплаты не хватит его косяки покрывать. Придется становиться донором. Крови для начала.

— Нет Тань, — меня просто покосило даже от всего этого, — боюсь одной кровью тут не обойтись. Придется сдавать меня на органы.

— Что, такая большая витрина. Далеко шагнул!

— Ты даже не представляешь насколько. Мой застранец умудрился разбить тачку.