Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем

В газетах писали, что дождь в тот день лил стеной. Он обрушился на Лондон сплошной завесой, промочив прохожих до нитки. Он капал с шерстяных пальто и плащей, каскадом струился с полей шляп. Ледяной февральский дождь вполне мог закончиться пневмонией и лихорадкой для тех, кто упорно не желал уходить с улиц, однако, если верить газетчикам, «настроение у всех было приподнятое». Люди тысячами стекались к Букингемскому дворцу, напирая на ограждения. Толпа заполонила тротуары улиц, которые вели к Сент-Джеймсскому дворцу. Большинство собравшихся, по сообщениям «Морнинг кроникл», «принадлежали к рабочему классу». Они «барахтались, толкались и протискивались» в надежде занять выгодное местечко и хоть одним глазком взглянуть на королеву Викторию и принца Альберта в их свадебных нарядах[97]. Молодые люди взбирались на деревья, но подоспевшие полицейские тут же заставляли их слезть. Несколько раз толпа грозилась выплеснуться на мостовую и помешать процессии, но ее сдерживали отряды конных гвардейцев, чьи металлические нагрудники поблескивали из-под алых зимних плащей. С появлением королевского кортежа народ возликовал. Раздались громкие возгласы, восклицания и крики «Боже, храни королеву!». Толпа напирала, тянула руки к каретам и лошадям, высматривала в окнах экипажей голубые глаза королевы-невесты. В ход пошли кнуты солдат второго полка конной Королевской гвардии: солдаты защелкали ими над головами собравшихся, сдерживая ряды «с решимостью и добродушием, пришедшимся всем по нутру».

Ради таких парадов, почетной службы в кавалерии в одном из самых престижных полков в стране, ради того, чтобы гордо восседать на скакуне в начищенных сапогах, Джордж Смит, которому в 1834 году исполнилось всего пятнадцать лет, покинул родную деревню в Линкольншире и прибыл в Лондон. Тремя годами ранее в Фулбек, где Джордж родился и вырос, приезжал вербовщик, и старший брат Джорджа, Томас, записался во второй полк конной Королевской гвардии. Джордж мечтал к нему присоединиться. Он приехал в казармы Риджентс-парка, будучи еще несовершеннолетним, однако его приняли. Он научился ездить верхом, как кавалерийский солдат, полировать до блеска нагрудную пластину и чистить шлем. Он быстро привык к строгой армейской рутине – знал, как стоять, маршировать, отдавать салют; держаться, как всегда, подтянуто, чтобы никто не мог упрекнуть его в том, что он прохлаждается или слоняется без дела. Джорджа с братом взяли в гвардию, потому что они были сильными, здоровыми парнями с крепким телосложением, идеально подходившим для конной службы. В армейских книгах значится, что при поступлении рост Джорджа равнялся пяти футам десяти дюймам, у него была светлая, гладкая кожа и карие глаза. Полковой цирюльник коротко подстриг его светло-каштановые волосы, но, как и всем солдатам кавалерии, Джорджу разрешили отрастить усы.

Джордж взрослел под присмотром старших конных гвардейцев и вскоре достиг совершеннолетия. Служа в Королевской гвардии, он стал очевидцем крупнейших событий в истории Великобритании и наблюдал за происходившим из первых рядов. На его глазах закончилась Георгианская эпоха и началась Викторианская: он присутствовал на похоронах короля Вильгельма IV и на коронации новой королевы в 1838 году. Десятого февраля 1840 года он участвовал в государственной церемонии по случаю бракосочетания Виктории, обеспечивая продвижение королевского кортежа сквозь толпу.

В тот день, когда лондонцы вышли на улицы, празднуя свадьбу монархини, среди них наверняка была и двадцатидвухлетняя служанка Рут Чэпмен. Об этой женщине известно очень мало: она родилась в Суссексе и, как и многие жители провинции, уехала в столицу на заработки. Родители успели покрестить ее в пятнадцать лет, прежде чем отправить в большой, полный соблазнов мир. Однако от соблазнов крещение ее не оградило, ибо к празднику королевского бракосочетания у Рут завязались отношения с солдатом второго полка конной Королевской гвардии.