Пятая аллея

Ну, давай, хоть какой-нибудь тупоголовый сосед, постучи в калитку и я тут же подойду! Только не надейся, что я буду изображать воспитанного молодого человека, я резко ударю, сразу, одновременно, двумя руками по ушам, так резко как сверкает молния, затем схвачу за волосы, чуть подамся назад и рывком на себя потяну твою башку навстречу своему колену. О да! Кочан капусты, анет – арбуз разбивается об стену!

Все разрывалось внутри, энергии было столько, что казалось можно сжать пружину от тепловоза. Никита взял обгоревшее полено из костра и метнул его с оглушительным воплем в стену забора. Полено разлетелось на мелкие кусочки, оставив на светло-желтомсвеже-оштукатуренном каменном заборечерную угольную вспышку.

– Вот дерьмо, как теперь это чистить?! Все из-за тебя, долбаная сука! – заорал он, толи от злости на нее, толи на себя.

В момент броска палено как будто высосало всю энергию из его тела, сердце стучало в голове – поганое ощущение. В глазах стали появляться темные бесформенные облака, совместно с сине-зелеными малюсенькими звездочками, закружилась голова.

– Так дальше нельзя, надо что-то решать, а то я весь дом переколочу, а ты этого сто процентов не стоишь! Тварь! Скандальная, тупая, истеричнаяидиотка!

Следующий всплеск ярости подкатывал к горлу. Никита развернулся и пошел к дому. Пока спокойно и размеренно. Он представлял тетиву лука, которая, медленно натягиваясь, приобретает мощь, с которой вылетит стрела. Только мишенью станет физиономия Маши.

– Не, не… тогда останутся следы, а она же, сволочь, тупоголовая сволочь, не понимает, что если пойдет в полицию и расскажет им все, я ее потом просто пришибу, буду пытать, а нет, просто пришибу! Она отлетит от моего удара как футбольный мяч! О да! Стоп, стоп…

Никита остановился на садовой дорожке, сжатые кулаки немного ослабели, но все тело по-прежнему колотило от злобы, все мышцы были напряжены, голова тряслась так, что если бы на нее поставили стаканс водой, по воде пошла бы рябь. Глаза пожирали пейзаж, они источали ярость и безумие. Он выдохнул несколько раз и замедлил движение. С каждым шагом дрожь, яростная дрожь слабела. Поставив ногу на последнюю ступеньку, он уже почти успокоился.

10

Зайдя в дом, он увидел, как Маша складывает в свой оранжевый рюкзачок полотенце и крем от солнца. От истерики не осталось и следа.

– Хладнокровная тварь, как же ты быстро можешь все забыть, поделись со мной этимсекретом, я тоже так хочу! – подумал Никита, переживая, что очередной день испорчен.

– Нучо, отпи*дил кого-нибудь?! – спросила она с ехидной улыбкой на лице.

Ее маленькие черные глаза сверкнули, и на долю секунды Никита подумал, что ударь он ее, она бы не заплакала и не сжалась в комок как предыдущая его подружка, она бы набросилась на него. Тщетно конечно, но было бы интересно…

– Слышь ты, куда собралась – то?! Я еще не закончил!

– Не твое собачье дело! Куда хочу, туда и пойду, может на пляже кого-нить подцеплю…

Обычная тактика. Как-то раз она сказала ему, на одном из первых свиданий: «Останови-ка, Никитос, около этой заправки, тут у меня бывший работает, хочу забежать, поздороваться». А, на самом деле, на заправке был минимаркет, и она пошла туда за «Сникерсом», чтобы подарить его Никите.

– Ну, с такой жопой стопудово подцепишь!

Никита шлепнул ее по заднице, он знал, что ей это чертовски нравится.

– Отвали, не трогай меня!

Но Никита не послушал ее… и тронул, да так тронул, что ей это наверняка понравилось, судя по тому, как она вскрикивала при каждом поступательном движении…

11

После он молча встал с кровати и пошел искать по комнате купальные плавки.

– Я пошел на пляж, а ты как хочешь… можешь тут хоть весь день валяться, мне все равно, и я не собираюсь торчать дома, когда времени и так уже осталось немного, если ты, конечно, помнишь… четыре дня, потом домой.

Маша ничего не ответила, молча встала с кровати, и начала одеваться. Когда она поднимала трусики с пола, на ее животе образовалось несколько складок, а груди повисли как две груши. Обычное дело, но Никите это показалось не то чтобы «не очень сексуальным», а даже отвратительным. Он ничего ей не сказал, а просто развернулся и вышел во двор.

12

Первым делом он увидел черную вспышку на светло-желтой стене забора.

– Вот дерьмо, она же увидит и опять начнет орать, мол все, капец, что теперь делать, хозяйка увидит и заставит красить весь забор. А может моя тупоголовая спутница просто начнет повторять как заведенная: «пиз*ец, пиз*ец, пиз*ец».

Вся радость от недавно состоявшегося полового акта пропала в миг, улетучилась, мозг судорожно начал соображать, что же делать, как скрыть вспышку.

– Да ладно, чо мне перед ней оправдываться чтоли, сама виновата, овца!

13

Маша вышла в ярко-розовых сланцах, которые подчеркивали и без того яркий педикюр аналогичного цвета, в короткой полупрозрачной белой юбочке, и в оранжевом лифчике от купальника, за спиной висел довольно милый оранжевый рюкзачок. Волосы она убрала в хвост, на лице у нее были агрессивные солнечные очки с поднятыми вверх уголками оправ, словно она постоянно хмурит брови.