Пятая авеню, дом один

Тайер полистал страницы, восхищенно присвистнул и сказал:

— Сильное средство!

— Спасибо, — сказала Минди и велела ему убираться.

Тайер вызвал курьера из службы доставки и сложил листки в плотный бумажный конверт. Делая это, он уважительно хмыкал. Много месяцев он поднимал Минди Гуч на смех. Он и сейчас находил ее потешной, но отдавал ей должное: храбрости ей не занимать.

Часа через два Минди позвонила Джеймсу.

— Ты получил от меня посылку?

Джеймс издал стон, означавший испуганное «да».

— Я тут поразмыслила, — продолжила она, — и решила, что хочу купить этот дом. Немедленно, не желаю ждать ни дня. Прямо сейчас позвоню риелторше и велю подготовить сделку.

— Конечно, — пискнул Джеймс, слишком напуганный, чтобы изображать энтузиазм.

Минди откинулась в кресле, намотала на палец телефонный шнур.

— Меня так и подмывает побыстрее начать ремонт. У меня столько блестящих идей! Между прочим, как поживает твоя новая книга? Продвигается?

У себя в триплексе в доме номер один по Пятой авеню Аннализа Райс изучала схему рассадки гостей на благотворительном приеме фонда «Царь Давид». Список гостей занимал двадцать страниц, и она указывала напротив каждой фамилии номер столика. Занятие нуднее трудно придумать, но ктото должен был это делать. Теперь, когда Аннализа сменила Конни Брюэр в роли председателя, обязанность пала на нее. Она подозревала, что Конни с радостью председательствовала бы и дальше, но с приближением суда над Сэнди другие члены комитета посчитали это неуместным. Присутствие Конни напоминало бы о скандале с крестом Марии Кровавой, и репортеры переключились бы с освещения самого события на чету Брюэров.

До бала оставалось четыре дня, и он должен был затмить размахом предыдущий. Ждали выступления Рода Стюарта, на роль ведущей пригласили Шиффер Даймонд. После смерти Билли Аннализа и Шиффер сблизились: сначала они находили утешение в обществе друг друга, а потом их печаль переросла в настоящую дружбу. Обе были постоянно на виду, но общим у них было не только это. Шиффер предложила Аннализе нанять ее рекламного агента Карен, а Аннализа познакомила Шиффер со своей сумасшедшей стилисткой Норин. В съемках сериала «Госпожа аббатиса» образовалось «окно», поэтому Шиффер часто поднималась к Аннализе ближе к полудню, выпить кофе. Они устраивались на террасе, иногда к ним присоединялась Инид. Аннализа искренне наслаждалась такими моментами. Инид оказалась права: кооператив — вроде семьи, причуды других жильцов давали пищу для веселых пересудов.

— Минди Гуч вняла наконец моему совету и взяла на работу Тайера Кора, — сообщила однажды Инид. — Больше он не будет нам докучать. А у Джеймса тем временем роман с Лолой Фэбрикан.

— Бедняжка! — произнесла Шиффер.

— Кто, Минди или Лола? — спросила Аннализа.

— Обе, — решила Шиффер.

— Лола вовсе не бедняжка, — возразила Инид. — Это настоящая золотодобытчица, побойчее Флосси Дэвис. Ей одно было надо: жить у нас в доме и транжирить деньги Филиппа.

— Вы не считаете, что были с ней жестковаты? — спросила Шиффер.

— Совершенно не считаю! К таким, как она, надо проявлять твердость. Она спала с Тайером Кором, обманывая Филиппа, в его же постели. Помоему, она как вирус — от нее трудно избавиться, — сказала Инид.

— Но зачем она вернулась? — спросила Аннализа.

— Ее бы решительность — да на благие цели! Ничего, она далеко не уйдет, вот увидите, — предрекла Инид.

Вспоминая сейчас тот разговор, Аннализа поймала себя на мысли, что не может осуждать Лолу за желание жить в доме номер один. Она сама, подобно Инид и Шиффер, любила этот дом. Единственной проблемой оставался Пол. Узнав про обручение Шиффер и Филиппа, он предложил жене воспользоваться своим влиянием и вынудить Филиппа и Инид продать им, Райсам, свои квартиры под тем предлогом, что молодоженам понадобится больше места, да и Инид захочет переехать. Аннализа решительно отказывалась. Существовал другой план: Шиффер и Инид обмениваются квартирами, после чего Филипп и Шиффер объединяют свое жилье на тринадцатом этаже в одну квартиру. Тогда Пол предложил, чтобы они, Райсы, переехали в квартиру побольше, миллионов за сорок. Против этого Аннализа тоже возражала: «Это явный перебор, Пол». Оставалось гадать, куда заведет его бешеное стремление к большему и лучшему.