Пятая авеню, дом один

Сейчас, лежа рядом с крепко спящей супругой на широкой кровати с крахмальными простынями, Сим напоминал себе, что весь мир — вернее, весь мир приличных, преуспевающих и честных людей — вертится благодаря страху. Даже его самого подгоняет страх — он боялся терактов, стрельбы в школах, съехавших с катушек маньяков. Сим был, что называется, технарем и последние три года занимался разработкой системы раннего предупреждения людей об опасности через эсэмэссообщения, чтобы они вовремя могли изменить свой маршрут и избежать риска. Но порой ему приходило в голову, что глобальный ужас лишь маскируют страхи помельче, от которых всю жизнь убегают отдельные индивидуумы: боязнь не потянуть, отстать от других, не реализовать свой потенциал или талант. В конце концов, каждый мечтает о счастливой беззаботной жизни, полной приятных и удивительных событий, где нет места страданиям и смерти в результате нелепой случайности, а главное — о жизни, где сбываются мечты.

Поэтому, как с горечью понял Сим, ему придется снова рефинансировать ипотеку, чтобы дочка не ютилась в Большом Яблоке как червяк. Сим не мог взять в толк, откуда взялась эта мечта о роскошной жизни, что именно Лола хочет найти в НьюЙорке и почему это для нее так важно, но он знал: если сейчас проявить прижимистость и осмотрительность, остаток дней несчастная дочь будет терзаться мыслями «Что, если бы?..» и «Вот если бы…», а то и «Неужели я достойна только этого?».

Глава 3

— Это я, твой гениальный племянник, — шутливо сказал Филипп, постучав утром в дверь Инид.

— Ты как раз вовремя, — отозвалась она, звеня связкой ключей. — Знаешь, что это такое? Ключи от триплекса миссис Хотон.

— Тебе их отдали? — удивился Филипп.

— Как почетный президент домового комитета в отставке, я имею некоторые привилегии.

— Значит, детки все же решили продать?..

— И как можно быстрее — они считают, что цены на недвижимость будут падать. Внуки поднялись наверх, открыли квартиру бабки и пришли в ужас от ситцевой оргии в цветочек. «Стиль светской дамы, около 1983 года», — усмехнулась Инид.

— Ты давно там не была? — спросил он.

— Да я вообще туда поднималась всего пару раз. Луиза в последние годы не любила гостей.

В дверь поскреблись — вошли Минди Гуч и риелтор Бренда Лиш.

— Ого, — сказала Минди, пристально глядя на Филиппа и Инид. — Да тут народу прямо как на вокзале.

— Здравствуй, дорогая Минди, — поприветствовала соседку Инид.

— Здравствуйте, — холодно ответила Минди. — Стало быть, ключи у вас?

— Разве Роберто вам не сказал? — невинно удивилась Инид. — Я забрала их вчера днем.

Филипп взглянул на Минди, но промолчал. Он смутно помнил, кто она такая и что ее муж писатель, но, не зная членов семьи Гуч лично, никогда не здоровался с ними. Как часто бывает в таких случаях, Минди с Джеймсом решили, что Окленд — заносчивый и надменный тип, слишком пафосный, чтобы почеловечески здороваться, и не преминули записать его в заклятые враги.

— Вы Филипп Окленд, — отчеканила Минди, подавляя искушение вцепиться известному сценаристу в физиономию, но не желая опускаться до его уровня.

— Да, — кивнул он.

— Меня зовут Минди Гуч. Вам известно, кто я, Филипп. Я живу здесь с моим мужем, Джеймсом Гучем. У вас с ним один издатель, между прочим, — Редмон Ричардли!

— А, да, да, — согласился Филипп. — Я и не знал.

— Ну, зато теперь вы все знаете, поэтому в следующий раз потрудитесь здороваться при встрече.

— А что, я не здороваюсь? — удивился Филипп.

— Нет, — отрезала Минди.

— Квартира просто изумительная, — вмешалась Бренда, желая немного охладить перепалку воюющих соседей. Разумеется, когда на кону такая жемчужина, не избежать множества мелких стычек.

Вчетвером они поднялись по лестнице на верхний этаж, превращенный в бальный зал с купольным потолком шестнадцати футов высотой и огромным мраморным камином у дальней стены. Сердце Минди забилось быстрее. Она всегда мечтала жить в такой квартире, в похожей комнате, в настоящем замке на неприступной скале с панорамным, на триста шестьдесят градусов, видом на Манхэттен. Было удивительно светло. Каждый ньюйоркец мечтает о свете в доме, и лишь немногим выпадает такая удача. Живи она здесь, а не в полуподвальной кроличьей норе, может, и узнала бы, что такое счастье…

— Я тут думала, — подала голос Инид. — Может, разделить квартиру и продать поэтажно?

Да, готова была согласиться Минди, может, они с Джеймсом наберут денег на верхний этаж?

— Для этого потребуется специальный кворум домового комитета, — напомнила она.

— И сколько времени это займет? — спросила Бренда.

Минди взглянула на Инид:

— Ну, все зависит от того, как пойдет дело.

— Боюсь, это неудачная идея, — вмешалась Бренда. — Подобную квартиру еще никогда не продавали на Манхэттене, тем более в этом районе. Триплекс уникален, его нужно занести в Национальный реестр исторических мест…

— Здание давно там числится, но только его экстерьер. А квартиры туда не входят. Жильцы имеют право поступать с ними по своему усмотрению, — сказала Инид.