Пятая гора

- Не оставляй меня одного, ведь ты вернул меня оттуда, где я чувствовал себя под защитой.

- Пойдем, - сказал Илия. - Внизу твоя мать, она хочет тебя увидеть.

Мальчик попытался подняться, но был слишком слаб, чтобы идти. Илия поднял его на руки и спустился вниз.

Люди в комнате замерли от ужаса.

- Почему здесь так много людей? - спросил мальчик.

Прежде чем Илия успел ответить, вдова, плача, бросилась обнимать и целовать сына.

- Что с тобой, мама? Почему ты расстроена?

- Я не расстроена, сынок, - ответила она, утирая слезы. - Никогда в жизни я так не радовалась. Говоря это, вдова упала на колени и закричала:

- Теперь я знаю, что ты Божий человек! В твоих словах правда Божия!

Илия обнял ее, говоря ей, чтобы она встала.

- Отпустите его! Он победил зло, поселившееся в моем доме!

Люди, собравшиеся там, не могли поверить в увиденное. Одна девушка лет двадцати упала на колени рядом с вдовой. Постепенно все опустились на колени, в том числе воины, которые должны были доставить пророка на казнь.

- Встаньте, - попросил он их. - И поклонитесь Господу. Я всего лишь один из Его слуг, может быть, не самый лучший.

Но все продолжали стоять на коленях, опустив головы.

- Ты разговаривал с богами на Пятой Горе, - услышал он чей-то голос. - И теперь ты можешь творить чудеса.

- Там нет богов. Я видел ангела Господня, велевшего мне сделать все это.

- С тобой был Ваал и его братья, - сказал кто-то другой.

Илия бросился на улицу, расталкивая стоявших на коленях людей. Он все еще был в смятении, будто так и не исполнил веленное ему ангелом.

"К чему воскрешать мертвого, если никто не верит, что такая сила исходит от Бога?" Ангел велел ему трижды воззвать к Господу, но ничего не сказал о том, как объяснить толпе это чудо. "Неужели, как случалось с пророками древности, все, что я хотел, - это потешить свое тщеславие?" - спрашивал он себя.

Он услышал голос своего ангела-хранителя, с которым разговаривал с детства.

- С тобой сегодня был ангел Господень.

- Да, - ответил Илия. - Но ангелы Господни не разговаривают с людьми, а только передают повеления, идущие от Бога.

- Пользуйся только своей собственной силой, - сказал ангел-хранитель.

Илия не понял, что означают эти слова.

- У меня нет силы, которая не шла бы от Господа, - сказал он.

- Ни у кого нет. Но у всех есть сила от Бога, и никто ею не пользуется.

Ангел сказал ему еще:

- Отныне и до того, как ты вернешься на оставленную тобой землю, тебе нельзя больше творить чудес.

- Когда же это случится?

- Господь нуждается в тебе, чтобы возродить Израиль, - сказал ангел. - Ты снова ступишь на свою землю, когда научишься строить заново.

Больше он ничего не сказал.

Часть вторая

Жрец вознес молитвы восходящему солнцу, затем попросил у богов грозы, а у богини животных - сжалиться над глупцами. Кто-то рассказал ему в то утро, что Илия вернул сына вдовы из царства мертвых.

Город находился в страхе и волнении. Все верили, что израильтянин получил силу от богов на Пятой Горе, и теперь все труднее становилось уничтожить его. "Но такой случай подвернется", - сказал себе жрец.

Боги предоставят возможность расправиться с ним. Но божественный гнев был вызван, видимо, другими причинами, и появление ассирийцев в долине - какой-то знак. Почему подходят к концу столетия мирной жизни? У него был ответ: изобретение Библоса. В его стране была создана форма письменности, доступная всем - даже тем, кто не был готов ею пользоваться. Любой человек может научиться ей в короткое время, но это означает конец цивилизации.

Жрец знал, что из всех видов разрушительного оружия, которые способен придумать человек, самое ужасное и самое сильное - слово. Кинжалы и копья оставляют следы крови, стрелы видны на расстоянии. Яд можно вовремя обнаружить и избежать смерти.

Слово же разрушает незаметно. Если о священных обрядах узнают люди, многие смогут ими воспользоваться, чтобы попытаться изменить мир, и это может вызвать гнев богов. До сих пор только род жрецов хранил память предков, поклявшись держать в тайне знания, передаваемые из уст в уста. Чтобы разобраться в иероглифах египтян, требовались годы учения. Таким образом, только хорошо подготовленные люди - писцы и жрецы - могли обмениваться знаниями.

У других народов были свои примитивные формы письменности, но они были так сложны, что никто за пределами их стран и не пытался изучать эти знаки. Однако изобретение Библоса таило в себе взрывную силу: в любой стране, независимо от ее языка, можно им пользоваться. Даже греки, обычно отвергавшие все, что было придумано не ими, уже применяли финикийское письмо в торговых соглашениях. Прекрасно умея присваивать себе все новое, они окрестили изобретение Библоса греческим словом - алфавит.

Существовала опасность, что людям откроются тайны, хранимые веками. Святотатство Илии, вернувшего человека с другого берега реки смерти, как это умели египтяне, казалось в сравнении с этим сущим пустяком.

"Мы наказаны за то, что не можем бережно хранить то, что свято, - подумал он. - Ассирийцы уже совсем рядом, они перейдут долину и уничтожат культуру наших предков".