Пятая Империя Людей

Взглянув на маленький клочок кожи в своей руке, Килин нашёл то, что, как он надеялся, было четвёртым рычагом низкоуровневой прошивки, и толкнул вверх. Раздался громкий звук удара, но Килин не мог понять, откуда тот исходит.

Существо, снабдившее Килина информацией о ГуойонДо и Обсерватории, очень точно рассказало о расположении города и о плане Обсерватории, и дало инструкции по использованию великой машины. А ещё оно очень подробно рассказало о последствиях, что будет, если не следовать инструкциям. Килин представил себе, что его внутренности будут выглядеть, словно поджаренные, и эта мысль была не из приятных.

Найдя второй нижненапраляющий рычаг, Килин дёрнул его вниз. Раздался странный гул, который заполнил всю комнату. Килин почувствовал, как крутит живот, и его руки немного задрожали.

– Это оно? – громко сказала Элайна, перепрыгнув последние две ступеньки. – Хули это за шум?

– Это оно. И я думаю, оно предназначено, чтобы издавать этот шум.

– Думаешь?

– Ага. Думаю и надеюсь. Нашла внизу что-нибудь ценное?

– Ничего, – сказала Элайна. – Куча книг и всего такого. Непонятно ни черта. И чё эти сволочи не пользовались общим языком?

– М-м-м, – согласился Килин, почти не слушая. Он нажал ещё один рычаг, и несколько машин ожили, шестерёнки закрутились, поршни заходили, и шум быстро стал гнетущим. Откуда-то доносились быстрые щелчки, которые действовали Килину на нервы.

– Стилуотер, ты уверен? – Элайна практически кричала.

Килин пожал плечами и подошёл к стулу. Тот был маленьким, металлическим, с какими-то механизмами повсюду, и без единой подушки. Килин опустился на неудобное сидение, закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он долго охотился за арбитром Прином, но выслеживал на самом деле только имя, а сейчас ему требовалось нечто большее. Он помнил арбитра как человека со впалыми глазами и низким голосом, но его лицо от Килина ускользало.

Он сменил тактику и вспомнил смерть своей сестры. Забыть её было невозможно – она вплавилась в саму его суть.

Стояла ночь, на небе светила серебряная луна и сияло множество звёзд. Дерран рано лёг спать, измученный допросом, который учинил арбитр Прин. Килина тот допрашивал дважды, и каждый раз мальчика трясло от изнеможения. Костёр сложили очень быстро. Ни Килин, ни его мать не понимали, что происходит, пока отец не вытащил Лиссу из постели.

Килин пошёл за ними, умоляя отца не допустить этого, но он был слишком мал, и его голос ничего не значил. Лисса плакала. Младшая сестра Килина была маленькой, но она была умнее их всех. Она знала, что происходит, и не собиралась молчать. Она кричала и вырывалась, но была маленькой и слабой, а её отец – высоким и сильным. Он донёс девочку до костра и позволил арбитру привязать её к шесту. Килин помнил слёзы в стальных глазах своего отца – в первый и последний раз он видел, как тот плачет.

Килин попытался подбежать к сестре, отвязать от шеста. Его схватил большой стражник, крепко сжал медвежьей хваткой и оттащил – так далеко, чтобы он не мог помешать. Не настолько далеко, чтобы он не мог видеть, как горит его сестра.

Дерран выбежал из особняка. Старший брат Килина ещё рос и был неуклюжим, но всё равно мощным, и унаследовал от отца грандиозную холодную ярость. Килин вспомнил, как Дерран спорил с отцом, пока арбитр Прин поджигал костёр.

Килин закричал, чтобы его брат хоть что-то сделал, и Дерран схватил меч отца и бросился на арбитра. Отец поднял камень и бросил в Деррана – снаряд сильно ударил, попав по затылку, и мальчик свалился, потеряв сознание ещё до падения на землю.

Когда языки пламени добрались до Лиссы, она начала кричать, и Килин вспомнил, как долго длился тот крик. Мать рухнула, сокрушённо рыдая. Отец склонился над лежавшим без сознания старшим сыном. Вокруг Килина ушли все стражники и прислуга, не в силах смотреть, как младшую из семьи Фоул сжигают заживо. Килин не мог отвернуться. Стражник по-прежнему крепко держал его, и оставалось лишь смотреть и слушать крики младшей сестры.

Когда Лисса затихла, все поняли, что всё уже кончено. Арбитр Прин подошёл к отцу Килина, и они некоторое время говорили. Килин никогда прежде не видел своего отца таким истощённым. Это он привёл к ним арбитра, и он был в ответе за смерть своей дочери. Килин знал, что отец никогда себя за это не простит, но не мог себя заставить переживать об этом человеке.

Килин вспомнил, что арбитр посмотрел прямо на него, и стражник сжал его ещё крепче. Прин подошёл поближе. Так близко, что Килин видел каждую оспину на его лице. Так близко, что слышен был аромат ванили в его дыхании…

Машина над Килином зажужжала и ожила. Он открыл глаза. Рядом стояла Элайна с искажённым от паники лицом.

– Что? – спросил Килин, боясь пошевелиться – теперь, когда он, наконец, заставил машину работать.

– А она должна работать именно так?