Пятая книга У оружия нет имени полная версия

- В головах у них то же, что и у всех, - жёстко ухмыльнулась Эйнджела. В этот момент Нэйв легко принял бы её за Свитари. - Я заглянула в дырку в его черепе - никаких отличий.

- Чистая правда, - опередила Нэйва Эйнджела. - Двое из них перед вами.

Передвижения Чимбика никто не ограничивал, но капитан Нэйв с дорсайкой следовали за ним по пятам. Тоже признак статуса, только теперь уже военнопленного.

Де Силва с сомнением оглядел Сантьяго.

- По этому коридору прошли уже не жених и невеста, а муж и жена, - пояснил Нэйв. - Символизирует появление новой семьи на планете. Вроде как их приветствуют и люди и животные. Точно так же потом они вынесут новорождённого.

- Если не преступники - зачем выдавать? - удивился Сантьяго.

- Тоже задаюсь этим вопросом, - ободряюще улыбнулась ему Эйнджела, погладила его по щеке.

- Простите за бестактный вопрос, сеньора, - обратился он к Эйнджеле. - Вы попадали в аварию?

Остальные тиаматцы поддержали эти слова одобрительными криками.

Сержант пришёл сюда в поисках союзников, но ощущал жгучую потребность ликвидировать врага, пока тот расслаблен и не готов. До того, как противник отправится убивать его братьев и завоёвывать Идиллию. Кровь репликанта вскипела жаждой убийства и пальцы Эйнджелы ласково скользнули по руке Чимбика.

Сержант кивнул и пообещал себе внимательней отслеживать любого, слишком пристально смотревшего на Эйнджи.

Почему-то его слова рассмешили Эйнджелу. Она тихонько рассмеялась, глядя в глаза репликанту:

- Чё, такой крутой? - фыркнул первый, но Грэм уловил неуверенность в его голосе.

То, что щедрое предложение “пижона” - что называется, “проверка на вшивость”, - контрразведчик понял сразу. Солдат проверял, насколько можно доверять новому знакомцу, откровенно предлагая небольшое правонарушение. Хотя по меркам тиаматцев - ничего предосудительного. Лёгкий наркотик из высушенных листьев тиаматского аналога коки не являлся чем-то запрещённым на “мире смерти”.

- Я же сказал: сложно у тех, кому делать больше нечего. Эти, как их… - Сантьяго прищёлкнул пальцами, вспоминая, - … философы, вот! А мы судим по делам.

Нэйв молча кивнул. Тиаматец приподнял бровь, осмотрел девушку с ног до головы и перевёл взгляд на репликанта. Тот ответил таким же изучающим взглядом. Столичный житель, в отличие от собратьев из сельвы, не до конца избавился от вычурной причёски, оставив на затылке косичку. А вот татуировки у него не было, как и фамильяра.

- Если вы не убийца невинных, не людолов, не педофил, не торгуете опасными наркотиками - то любой, прилетевший по ваши души, может смело валить обратно, - отмахнулся Сантьяго. - Или рискнуть и самостоятельно пойти искать вас в сельве. 

- Монастырь? - не понял Чимбик.

- Вы убили вашего мучителя, сеньора? - недоверчиво взглянул на неё де Силва.

Сидевшая на её руке птица схватила трубку и взмыла в небо, унося дурь в когтях.

- Ему доминионцы для маскировки так сделали, - тем временем объяснил второй тиаматец. - Де Силва сказал. А де Силва хоть и пень лесной, но врать не станет.

- Потом поблагодаришь, - ухмыльнулась тиаматка, глядя на растерянное лицо “пижона”.

Сержант буквально чувствовал любопытные взгляды дворняг. Чуткий слух репликанта улавливал шепотки и разговоры. И чем дольше он слушал, тем больше понимал правоту слов Эйнджелы. Дворняги изучали его также, как он изучал их. Изучали и пытались отыскать ему правильное место в своём образе мира. И какое место он займёт - зависит от его поведения, той самой системы распознавания, о которой только что говорила Эйнджела. И поцелуй, похоже, был в их системе ценностей сигналом принадлежности скорее к человеческому роду. Своеобразное заявление статуса.

- Технически я - преступница, - напомнила Эйнджела. - Я шпионила в пользу Доминиона. Я помогла выкрасть сенатора Союза. Да мало ли что ещё я сделала?

Вокруг между тем потихоньку собралась толпа тиаматцев, внимательно прислушивающихся к каждому слову. Причём молча, что уже говорило о проявленном ими интересе.

К счастью для сидевшего рядом с репликантом Грэма, о происходившем в голове пленного он представления не имел. Сержант вёл себя смирно и, если его не провоцировать, мероприятие пройдёт спокойно.

Птица на её руке заклекотала, разделяя негодование хозяйки.

Оглянувшись, он увидел двух типичных “пижонов” - то есть жителей Азимова, столицы Тиамат. Этим акадийским жаргонизмом, означающим “выпендрёжник”, их называли остальные тиаматцы. Именно выпендрёжниками, с точки зрения всех остальных, столичные и были: без фамильяров, отвергающие родной язык, традиционные устои и говорящие исключительно на эсперанто. Столичные, в свою очередь, считали обитателей сельвы замшелыми ретроградами, не способными оценить всего великолепия цивилизации и упрямо цепляющимися за пережитки прошлого.

А ещё повсюду шастали - а также ползали или летали, -  представители тиаматской фауны, при виде которых Эйнджела вцепилась в руку Чимбика с такой силой, будто он удерживал её над обрывом.