Пятая колонна. Made in USA

2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за №13666-2 «О борьбе с попами и религией», адресованное пред. ВЧК товарищу Дзержинскому, и все соответствующие инструкции ВЧКОГПУ-НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной церкви и православноверующих, – отменить.

ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА №98 ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК ОТ 11.11.1939 г.

Решение от 11 ноября 1939 года. «Вопросы религии».

И даже Моральный кодекс строителя коммунизма – свод принципов коммунистической морали, вошедший в текст Третьей Программы КПСС, принятой XXII съездом (1961), имел ярко выраженные общечеловеческие истоки, сформировавшиеся задолго до появления Маркса-Энгельса.

Политолог Ф.М. Бурлацкий вспоминал:

«Дело было в Подмосковье, на бывшей даче Горького. Шёл 1961 год. С группой консультантов ЦК КПСС я работал над программой партии ― с начала и до конца. Нашей группой руководил секретарь ЦК Борис Николаевич Пономарёв, а непосредственную работу осуществлял его зам ― Елизар Ильич Кусков, прекрасной души человек, остро пишущий и тонко чувствующий слово журналист.

Как-то утром мы сидели в беседке и чаёвничали. Елизар мне и говорит:

– Знаешь, Фёдор, позвонил «наш» (так он звал Пономарёва) и говорит: «Никита Сергеевич Хрущёв просмотрел всё, что вы написали, и советует быстро придумать моральный кодекс коммунистов. Желательно в течение трёх часов его переправить в Москву».

И мы стали фантазировать. Один говорит «мир», другой ― «свобода», третий ― «солидарность»… Я сказал, что нужно исходить не только из коммунистических постулатов, но и также из заповедей Моисея, Христа, тогда всё действительно «ляжет» на общественное сознание. Это был сознательный акт включения в коммунистическую идеологию религиозных элементов.

Буквально часа за полтора мы сочинили такой текст, который в Президиуме ЦК прошёл на «ура».

В 2012 году главный коммунист РФ Геннадий Зюганов сравнил моральный кодекс строителя коммунизма с Нагорной проповедью: «Я, когда положил Моральный кодекс строителей коммунизма рядом с Нагорной проповедью – потому что я, в отличие от других, изучал Библию, хорошо знаю Коран – так вот, я ахнул: оказывается, мы переписали Моральный кодекс строителей коммунизма из Библии; но написали хуже – в Библии написано лучше».

Оставим сравнительный анализ текстов Нагорной проповеди и Морального кодекса специалистам. Мы о другом.

К началу 90-х годов ХХ столетия, когда коммунисты передавали власть антикоммунистам, на идеологическом поле СССР-РФ не осталось и следа ни от Нагорной проповеди, ни от Морального кодекса. На смену пришли иные постулаты и учения. И не из тайных пещер, как изначально аскетичное христианство, а с экранов телевизоров, с многотысячных арен стадионов…

Вместо христианства, православия, коммунизма, в конце концов, на страну обрушился почти неприкрытый вал мракобесия.

Заглянем в словари.

Мракобесие – вольный перевод на русский язык термина «обскурантизм» (латинское obscurans – «затемняющий»), притом сделанный по церковнославянскому образцу, где второй корень сложных слов ст.-слав. бѣсїе – «бешенство» является калькой др. греч. μάργος, μᾰνία – «безумие, помешательство, болезненная тяга к чему-либо» (ср. церковнославянские «гортанобесие», «чревобесие» – чревоугодие; «идолобесие» – неистовое служение идолам). Таким образом, буквально термин означает по-церковнославянски «помешательство на темноте». В России понятие возникло в начале XIX века как антоним «просвещению» – важной ценности той эпохи, сопряженной со свободой и прогрессом.

Владимир Игоревич Арнольд – выдающийся советский и российский ученый, один из крупнейших математиков ХХ века, автор работ в области топологии, теории дифференциальных уравнений, ученик академика Андрея Николаевича Колмогорова, скончавшийся в Париже в 2010 году, успел застать период расцвета обскурантизма в России и поделился впечатлениями.

«Не тронь мои круги», – сказал Архимед убивавшему его римскому солдату. Эта пророческая фраза вспомнилась мне в Государственной Думе, когда председательствовавший на заседании Комитета по образованию (22 октября 2002 года) прервал меня словами: «У нас не Академия наук, где можно отстаивать истины, а Государственная Дума, где всё основано на том, что у разных людей по разным вопросам разные мнения».

Мнение, которое я отстаивал, состояло в том, что трижды семь – двадцать один, и что обучение наших детей как таблице умножения, так и сложению однозначных чисел и даже дробей – государственная необходимость. Я упомянул о недавнем введении в штате Калифорния (по инициативе нобелевского лауреата, специалиста по трансурановой физике Глена Сиборга) нового требования к поступающим в университеты школьникам: нужно уметь самостоятельно делить число 111 на 3 (без компьютера).