Пятая комната

Самого Йенса такие прихожане мало волновали и представляли интерес лишь в том случае, если могли сообщить какую-то новую информацию касательно маршрутов и вокзалов, хотя и это не гарантировало им личной встречи. Для работы с рядовыми посетителями были выделены специальные помощники, те собирали у всех желающих информацию о известных им направлениях и проводили своего рода экскурсии вокруг кипевшей в центре малого зала работы. Там Йенс со своими ближайшими помощниками прямо на полу пытался начертить подлинную схему железнодорожных путей, чтобы увидеть всю систему разом и постичь столь тщательно скрытое от посторонних глаз.

Множество вариантов перебрали Йенс и его подмастерья, но неизменно сталкивались с двумя неразрешимыми проблемами, настолько запутывающими маршруты, что схема утрачивала всякую наглядность.

Проблемы возникали на двух наименее изученных участках любого маршрута – в его начале и конце.

Прежде всего, никак не удавалось понять едино ли начало всех направлений. Дабы не увязнуть надолго в разногласиях, построили две альтернативные схемы с одной и несколькими изначальными точками. Первая схема выходила более громоздкой и вынуждала повторно возвращать многие маршруты к единому началу, что выглядело крайне нерационально с точки зрения проектировки. Вторая же, напротив, значительно облегчала построение многих направлений, и была более простой в использовании, поэтому условились использовать именно её, тем не менее не забывая о том, что их допущение может быть ложно.

Но, добившись мнимого разрешения первой проблемы, вскоре Йенс столкнулся со второй, более тяжёлой, практически загнавшей всех в тупик.

Логично было предполагать, что при наличии нескольких стартовых станций имеется и несколько конечных точек. Однако достоверно известно, что станция «Конечная» на всех маршрутах не имеет числовых обозначений, следовательно, она одна для всех. Так стала очевидной необходимость сводить все маршруты к единственной конечной точке.

Но как ни пытался Йенс расположить Конечную относительно центра малого зала, от которого радиально расходились все маршруты ещё с момента построения схемы с единым началом, ему не удавалось добиться соизмеримого расстояния той или иной части направлений до последней остановки. Также оставалось неясным, как огромное количество поездов возвращается из удалённой конечной станции обратно к началу пути.

Йенс не нашёл иного решения, кроме как поместить Конечную в центр схемы, замкнув на ней дугами все маршруты.

Следующим шагом стало возвращение концепции единого начала, которое также заняло центральное положение наряду с Конечной, дабы объяснить механизм возвращение поездов обратно на исходное направление.

Из обновленной схемы выходило жуткое и на первый взгляд нелепое заключение: все известные пути начинаются и заканчиваются на одной и той же станции. Йенс почувствовал, что как никогда близок к разгадке устройства этой коварной системы, и изменил схему ещё радикальнее, сместив все известные станции в её центр.

Наконец, последняя линия была завершена, и толпа смогла увидеть результат столь долгой и кропотливой работы.

На полу в самом центре малого зала был выведен большой круг, поделённый на множество секторов-остановок, каждый из которых был обозначен названием определённой станции. От них отходило немыслимое количество линий-маршрутов: начинаясь в одном секторе, они, описав разнообразные кривые вокруг центра схемы, замыкались в другом; по ходу линий тянулись названия всех известных маршрутов. Всё было сделано просто и с максимально возможной точностью, но большинство из толпившихся вокруг не видело в схеме ничего кроме каллиграфо-геометрической абстракции.

Йенс взглянул в глаза своих ближайших помощников: уж они-то, полностью проникшиеся его идеей и проделавшие с ним большую часть работы, должны были постигнуть очевидную суть созданной схемы.

Но они смотрели на пересечения линий и надписей непонимающими глазами и были также далеки от постижения “истины”, как и только что вошедшие в малый зал любопытные зеваки.

Йенс рассчитывал на то, что любой пассажир, увидев его схему, поймёт всю бессмысленность выбора между маршрутами и тем самым будет лишён всех тягот принятия единственно верного решения. Но, увы, его расчёты провалились. Некоторые из присутствующих стали вновь возвращаться к кассам, желая поскорее взять билет и отправиться в путь, подальше от странных чертежей Йенса.

Тогда Йенс решил обратиться к своим последователям и ко всем находившимся в тот момент в малом зале. Он встал в центре своей схемы и, окружённый публикой, начал говорить:

– Уважаемые дамы и господа, долгая и крайне тяжёлая работа, свидетелями которой было большинство из вас, наконец-то завершилась. Теперь каждый, взглянув на созданную нами схему, может понять, насколько глубоко он прежде заблуждался!

Йенс окинул взглядом всех присутствующих – те по-прежнему смотрели и не видели. Тогда он продолжал: