Пятая печать

Больше в эту ночь Жанна уже не спала; в желании взять все то, что ей было так нужно, она терзала острыми пальцами кубики пресса, плечи и грудь Виктора, распаляя его и без того уже вспыхнувшее яростным пожаром тело. Несмотря на то, что все еще Виктор возвышался над Жанной мощной монолитной скалой и каждый его мускул был напряжен и просто-таки источал стальную силу, в этот самый миг он, тем не менее, все еще был в ее власти. И уже через мгновение Жанна снова слегка толкнула его в грудь, и Виктор, будто в глубокую бездну, раскинув в стороны сильные руки, упал на спину. И на этот раз уже возвысившись над ним, Жанна снова, будто мстя ему за что-то, впилась цепкими пальцами в его плечи и грудь, только на этот раз уже не в пример сильнее. Виктор от этой боли не застонал, хотя и был где-то очень близко к этому, только с шумом втянул носом воздух, после чего с закрытыми глазами опрокинул голову в подушку. Понимая, что сегодня он стерпит любую ее выходку, Жанна, монотонно двигаясь, еще и еще терзала своими цепкими пальцами его торс и плечи. В какой-то момент он вскинул руки, будто крылья, пытаясь остановить ее, но Жанна тут же пресекла эту его попытку выйти из-под ее абсолютного контроля, после чего он уже и не думал даже по своей воле что-то менять. Царапая его кожу и будто дергая его напрягшиеся струнами нервы, она все ближе и ближе доводила его до болезненного вскрика, который тот из самых последних сил все еще сдерживал в себе. И когда этот крик, неизбежно переполнив чашу терпения, все-таки вылился, глухо потонув в темном сумраке комнаты, она не отпустила его и свою игру с ним не прекратила, продолжая терзать его, испытывающего уже не сладкую, а вполне реальную и ощутимую боль, пока сама не испытала то же самое, что совсем недавно испытал он, только, в отличие от него, с привкусом не полученной, а причиненной другому боли.

И только когда без сил и с бешено колотящимся сердцем упала рядом с ним, раскидав по подушке волосы, она поняла, что он все это время терпеливо ждал от нее чего-то еще. Жутко похолодев от осознания всего этого, она инстинктивно сжалась в клубок, и он, все еще невозможно горячий, тут же сгреб ее в охапку и обнял, прижавшись со спины.

Словно боясь нарушить образовавшееся равновесие и в то же время согреваясь его теплом, Жанна лежала неподвижно, смотря при этом куда-то в темноту.

В какой-то момент это самое образовавшееся между ними зыбкое равновесие стало рушиться, может оттого, что Жанна уже в полной мере согрелась, а может оттого, что он хотел продолжения.

И неумолимо мощно прижав ее к себе, Виктор тут же подмял Жанну под себя и навалился на нее всем своим телом так, что ни вырваться, ни освободиться от него она уже никак не могла. На этот раз он точно и сильно делал все сам, правой рукой держа ее за плечо, а левой лаская шею и касаясь ее губ сильными пальцами. И все происходящее Жанну уже не то что ни капли не радовало, но и вообще казалось похожим на муторный и тягучий сон. Двигался Виктор долго, монотонно и однообразно, отчего Жанна в какой-то момент, снова испытав сладкую боль, негромко застонала. Услышав вырвавшийся стон и будто получив какой-то определенный сигнал к финалу, он несколько раз более мощно дернулся и, повалившись на бок, замер, после чего в полном бессилии затих.

И на этот раз все обошлось без единого слова.

Жанна лежала рядом с ним и смотрела, как он засыпает. При этом полностью провалиться в сон она ему не давала. Она трогала его скулы, лоб, водила пальцем по носу и векам.

Его лицо было измученно-усталым. Он явно хотел спать, но Жанна не давала ему уснуть.

Она самым настоящим образом мучила его, зная, что ей за это ничего не будет. Она знала, что он будет в этой части полностью ей послушен и даже слова не вымолвит наперекор.

Впрочем, когда до грани его сна остался какой-то совершенно мизерный миг, он совершенно беспардонно сгреб ее в охапку и, будто не желающий отпускать свою добычу дикий зверь, устав и обессилев, тут же провалился в зыбкую дрему.

Жанна лежала в его крепких объятиях и ждала, когда зыбкое это забытье сменится полноправным и полноценным сном. И когда сон этот в полной мере овладел им, она осторожно выскользнула из-под его тяжелой мускулистой руки и, придерживая свои рассыпавшиеся волосы, чтобы не щекотали его плечи и спину, низко склонилась над ним, притихшим и мирно спящим, и, едва не коснувшись его уха губами, прошептала только одно имя:

— Кришна.

И пока он неподвижно лежал в постели и спал, Жанна наскоро и стремительно собралась, бесшумно выскочила из квартиры, и, в нервической ажитации даже не став дожидаться лифта, побежала вниз по лестнице.

Трясущимися от напряжения руками она открыла дверцу своего все еще припаркованного у подъезда «Крайслера», завелась и выехала из двора на притихшую в этот утренний час улицу.