Пятая пробирка

Тридцатидевятифутовый «эдвенчер» стоял, занимая почти все внутреннее пространство помещения от стены до стены. Бен проскользнул в дверь, бесшумно прикрыл ее за собой и опустился на одно колено на бетонный пол, пытаясь унять бешено колотившееся сердце. Когда шум в ушах стих, Бен снова достал фонарик и посветил им по сторонам.

Сверкающий фургон с закрытой дверью и зашторен­ными темными окнами резко контрастировал на фоне за­хламленного гаража со стенами, сложенными из грубого камня. Бен отметил, что Скайлер Гейнс оказался прав, припомнив, что на задней стенке фургона не было окон. От крыши фургона до потолка имелось пятнадцать-двадцать футов свободного пространства, лишь несколько балок пересекались над ней. К крыше были прикреплены кон­диционер, антенна и нечто похожее на тарелку спутнико­вой связи. Слева от Бена возвышались полки со щетками, кистями, тряпками и десятком банок и аэрозолей с крас­кой. Справа полки тоже были заполнены очистителями, растворителями и грудой запчастей. Но за этими полками показалось нечто более интересное — короткая лестница, ведущая наверх к небольшому помещению, похожему на офис, с двумя окнами, обращенными внутрь гаража.

Бен направился к офису, пытаясь отогнать противную мысль о том, что его более разумный образец для подра­жания предпочел бы, прежде всего, не появляться в оди­ночку в подобном месте. Подхватив кожаную сумку, он медленно поднялся по лестнице, оказавшейся на удивле­ние крепкой. Через стекло Бен разглядел стол, стул, шкаф с двумя выдвижными ящиками для папок, факс, копиро­вальную машину и компьютер. Две стены без окон были неокрашенными, а дверь офиса оказалась запертой.

Бен погасил фонарик и присел на верхней ступеньке лестницы, снова дожидаясь, пока пульс придет в норму, а предательская дрожь в руках исчезнет. Он всегда считал себя любителем приключений, но по сравнению со свои­ми друзьями и коллегами никогда не был по-настоящему рисковым парнем.

И какого черта его сюда занесло?

Замок в двери не устоял против комплекта Таггерта, и через минуту Бен уже находился внутри, подсвечивая короткими вспышками прикрытого фонарика и убеждая себя, что подобная предосторожность излишня. Наконец он сдался и оставил фонарик включенным, хотя и держал его в опущенной руке. На столе валялось несколько бумаг, но ничего интересного или подозрительного среди них не нашлось, кроме листка с результатами последнего тура бейсбольной лиги и нескольких счетов за ремонт фурго­на.

Шкаф с ящиками оказался тоже заперт. Решив не тра­тить время на возню с замочком, Бен просто открыл его с помощью толстой отвертки. Верхний ящик был пуст, если не считать нескольких спортивных страниц, вырван­ных из «Цинциннати Инкуайер», и старого, с загнувши­мися углами экземпляра журнала «Хастлер». В нижнем ящике Каллахэна ждал сюрприз. Он был практически до верху забит оружием — револьверы, пистолеты, один тупоносый автомат, десяток коробок с патронами и даже три ручные гранаты. Целую минуту Бен смотрел на этот тайный арсенал, и здравомыслящая часть его «я» вопила о том, что он по уши вляпался черт знает во что, отсюда надо выбираться как можно быстрее и бежать как можно дальше.

Вероятно, анонимный звонок в полицию про оружие и террористов будет иметь отклик. Может, кто-нибудь из друзей Бена в чикагской полиции подскажет ему, что де­лать дальше. Но ни одно из этих действий не даст ответа на вопрос, все еще остающийся без ответа: есть ли какая-то связь между этим фургоном и противозаконным изъятием костного мозга или с чем-нибудь еще, способным заинте­ресовать Элис Густафсон.

Бен снова погасил фонарик и посмотрел сквозь окна офиса вниз на массивный силуэт фургона. Предположим, думал он, что дверь фургона заперта. Есть ли возможность попасть внутрь? Вполне вероятно, что там стоит какое-ни­будь сигнальное устройство. Наверное, будет лучше сей­час уйти и вернуться с кем-нибудь, кто разбирается в этих штучках. Бен вспомнил о двоих ребятах, которые как он знал, имели большой опыт и могли ему помочь.

Приняв такое решение, он повернулся и уже хотел по­кинуть офис, когда на глаза ему попался широкий ящик письменного стола. Бен машинально выдвинул его и осве­тил фонариком содержимое — несколько счетов за ремонт фургона и какие-то черно-белые распечатки из Интернета. Перебирая счета, он заметил в глубине ящика каталожную карточку, к которой была приколота небольшая — три на три дюйма — цветная фотография, немного смазанная, но абсолютно узнаваемая.

У Бена перехватило дыхание.

Сходство лица на фотографии с первым комплектом портретных эскизов мадам Сони не вызывало сомнений. Из месива переломанных костей и разорванных тканей она воссоздала с поразительной точностью лицо человека. На карточке твердым мужским почерком было написано: Лонни Даркин, маленькая ферма, Пагсли-хилл-роуд, Конгда, штат Айдахо.

Бен невесело усмехнулся. После многих дней и столь­ких миль пути человек, которого он называл Гленном, об­рел настоящее имя и адрес. Теперь горькую правду пред­стояло узнать и семье в Айдахо.