Пятая раса

— Это что за хрень? — наконец вопросил один из прибывших, чернокожий толстяк в штанах с мотней, рубахе до колен и золотой цепью до пояса. — Это что, нас, типа, инопланетяне похитили?

— Похоже на то, — поправил очки тот, что стоял ближе к Максу, по виду китаец.

— А вы что за уроды? Заодно с ними?

— Вряд ли, — ответила высокая девчонка с прямыми, совершенно белыми волосами. — Сдается, мы все товарищи по несчастью.

— И что нам делать?

Девчонка пожала плечами.

— Понятия не имею.

Они снова замолчали, опасливо разглядывая сферу, друг друга и не сходя с места.

— Возможно, нам остается только ждать, — сказал китаец.

— Ну, это ты можешь ждать хоть до посинения, китаеза. А мне отсюда срочно выбираться надо. — Чернокожий поддернул спадающие штаны и заорал: — Эй, бастарды! А ну валите сюда живо, я хочу в ваши морды глянуть!

Он вразвалочку вышел в центр сферы, подняв бритую голову. Покрутился немного, разглядывая радужный потолок. Потом сплюнул.

— Твари трусливые. Сперли меня прямо с баттла, прикидываете? Я этого урюка мексиканского разнес уже, зал мой, всех качаю. И тут этот пузырь. Найду, кто мне его наслал, на куски порву.

— Наверное, нам следует познакомиться, — сказал китаец. — Кто знает, насколько мы здесь застряли. Я Ван Тао, Шанхай, неполная средняя школа номер 2.

Чернокожий усмехнулся.

— Мало того, что китаеза, так еще и неполноценный.

— Неполная средняя школа — это немного другое, — улыбнулся тот. — По-вашему будет…

— Да плевать, — отмахнулся чернокожий. И повернулся к Максу. — А ты кто?

Макс замялся.

— Я… э-э… Макс Морозов. Можно просто Макс. 8А класс, средней школы № 225 города…

Чернокожий шагнул ближе, вглядываясь.

— Ты русский что ли? — отпрянул. — Да ёшки-матрешки! Да что это такое? Справа русский, слева китаец. Я куда попал? Это коммунистический ад?

Девчонка шагнула ближе.

— Погодите. Здесь что-то не так.

— А тебя-то как зовут? Ты тоже русская?

— Нет. Я Альма Линдберг. Мальмё, Швеция. И вы все, ребята, говорите по-шведски. Причем без акцента. И это странно.

— Не гони базар, леди. Уж твой шведский я всегда отличу от моего нормального американского инглиша, тем более шведского я никогда не слышал. Вы все говорите по-человечески, как и должны. Иначе бы я вас не понимал.

Ван Тао задумчиво снял очки.

— Да, это странно. На самом деле вы говорите на шанхайском диалекте. Кроме вас, уважаемый, — он слегка поклонился афроамериканцу. — Вы употребляете кантонский. И это, поверьте, очень смешно.

Альма повернулась к Максу.

— Надо полагать, ты слышишь русский.

— Ага.

— Ясно, — она машинально закрутила пальцем прядь волос. — Хотя с другой стороны, ничего удивительного. Существа, способные засунуть нас в эти пузыри, явно способны на многое.

— Да, — согласился Ван. — Но это означает, что они каким-то образом уже пролезли в наши мозги. Что слегка напрягает.

— Я ничего не чувствую, — заявил чернокожий. — А если б почувствовал — никому бы мало не показалось.

— Ты, кстати, не представился, герой, — сказала Альма.

Афроамериканец отступил на шаг, расставив руки и растопырив пальцы.

— Я Биг Флаер, бэйба, и я круче всех на Юге! Я тягал дурь с братанами, когда вы все еще под стол пешком ходили.

Альма усмехнулась.

— Сдается мне, ты все-таки наш ровесник. А может даже младше. Просто толстый. Толстый, Большой Летун. Хорошее погонялово, тебе подходит.

Биг сверкнул на нее белками.

— Не нарвись на мой ствол, курица.

— Ага, постараюсь.

— Ладно, — сказал Ван. — С языком разобрались. Теперь давайте расскажем кто как здесь оказался. Тебя, как я понял, пузырь похитил во время словесного состязания?

— Словесного чего? — скривился Биг. — Это ты так наши баттлы называешь? Это не состязание, йо! Это битва. Это сражение. Там выносят вперед ногами.

— Да-да. И ты совершенно не понимаешь, как в этом пузыре оказался?

— А что понимать? Уроды поняли, что я побеждаю, и решили похитить для опытов. Но пусть суки только покажутся.

— Меня взяли прямо из дома, — сказала Альма. — Утром, только умыться успела. За полотенцем потянулась. И не смогла.

— И ничего подозрительного не было?

— Если ты про летающие тарелки, то ничего. Только пузырь. А у тебя?

— Тоже пусто, — ответил Ван. — Впрочем, накануне была одна странность. Какой-то почтовый спам на смартфоне. Программа из непонятного источника и с непонятными функциями. Я немного шарю в софте, залез в ее код. А там архитектура такая, что ничего не понятно. От слова «совсем». Никогда такого не видел. Я ее запустил на изолированном стационарнике. Там что-то вроде теста, вопрос-ответ. Дошел до каких-то биополей и защитных механизмов. Ну и струсил, вырубил. Подумал, что это какие-то военные разработки. А потом — пузырь. Может, это как-то связано. А у тебя что было, Макс?

Макс перевел глаза с Альмы на Вана, пытаясь скрыть панику.

— Да ничего, — бормотнул, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. — Тоже все как у вас.

— Да. Будем ждать, значит.

— Эй! А что с этой не так? — Биг указал в сторону.

Все обернулись.

Последний член их странной компании все это время сидел вдалеке, там, где лопнул пятый пузырь.