Пятая скрижаль Кинара [=Принц вечности]

Они не запрещали людям почти ничего; не запрещали охотиться и воевать, копить богатства и домогаться власти, верить в демонов и духов, отправляться за добычей в кровавые набеги. Все это в природе человеческой, и боги, не запрещая жестокое, говорили: камень истины тяжел, и его не спрячешь в мешке лжи; и еще говорили: если страдает невинный, кровь его падет на голову мучителя. А потом добавляли: истина отбрасывает длинную тень, но лишь умеющий видеть узрит ее. Помните об этом; и помните, что для каждого наступит свой черед собирать черные перья.

И все эти слова богов были записаны в Святых Скрижалях Чилам Баль.

Впрочем, не одними лишь искусствами и пониманием прекрасного одарили людей великие Кино Раа, но и собственной кровью. Этот дар, однако, достался не всем и хранился в веках бережливей прочих - ибо что сравнится с даром долголетия? Пребывая в шести краях Эйпонны, боги сочетались со смертными женщинами и оставили потомство, от коего произошли шесть родов правителей, чья кровь была светлее, а кожа - не столь смугла, как у остальных эйпоннцев. Еще отличались они цветом глаз, подобных то нефриту, то изумруду, пухлыми губами и прямыми носами; лица же у них были узкие, лбы - высокие, а брови приподняты от переносицы к вискам.

Эти потомки богов приняли власть над шестью Великими Уделами, над Одиссаром и Арсоланой, над Мейтассой и Коатлем, над Сеннамом и Тайонелом; и была та власть крепка, ибо сагаморы, сахемы и жрецы с божественной кровью жили долго, век или два, накапливая могущество и опыт и до самых последних дней сохраняя силы молодости. Наследовал же сагамору младший из сыновей, выживший в поединке совершеннолетия, и был этот обычай мудрым, так как каждый новый властитель правил в своем Очаге едва ли не сотню лет и за это время успевал сделать многое.

Но о владыках Эйпонны будет рассказано в другом месте; теперь же вернемся к ее богам.

Увидев, что зерна брошены в добрую почву, боги возвратились в Юкату, страну майя, и повелели выстроить Храм Вещих Камней близ древнего города Цолан, в месте, где свершилось их Пришествие. Храм этот был сложен из каменных плит на плоской скале с обширными пещерами, где находилось прежде святилище Тескатлимаги, демона-ягуара. Пещеры очистили, захоронив останки жертв, затем стены были выровнены, и на них искусные каменотесы-майя вырезали слова богов - все четыре Книги Чилам Баль, каждую в особом подземелье и окрашенную в свой особый цвет.

Оттенки же, любимые богами, проистекали из сущности их и были таковы: у солнечного Арсолана - золотой и желтый; у грозного Коатля - черный цвет, а также пепельный и серый; у Тайонела - зеленый, как травянистые равнины и леса; у Одисса - алый, красный и пурпурный; у Сеннама-Странника - синий, фиолетовый и голубой, оттенков моря и небес; у Мейтассы - белый и серебристый, как туман, скрывающий грядущие века.

Что же до самих Священных Скрижалей, то полный их свод включал четыре Книги - Книгу Минувшего, Книгу Повседневного, Книгу Мер и Книгу Тайн. Книга Минувшего была написана Мейтассой и Коатлем серебристыми знаками по черному фону, и излагалась в ней история Пришествия и странствий Кино Раа в Верхней и Нижней Эйпонне. Книга Повседневного, принадлежавшая Тайонелу, была составлена из двух частей, выбитых на двух стенах пещеры; в одной бог давал советы, полезные в дни войны и мира, в другой пояснял их притчами и сказаниями о людях и животных, дабы смысл его речей был ясен всякому. Знаки в Книге Повседневного были изумрудными, как листья дерева, а фон - светло-зеленым, оттенка весенних трав.

Третью Книгу, Книгу Мер, написал пурпурными письменами по алому фону Хитроумный Одисс. Говорилось в ней об искусстве измерения - ибо, не отсчитав ширины и длины, не заготовишь доски для корабля, не взвесив ношу, не погрузишь ее в повозку, не зная меры времени, не выплавишь металл, не сделаешь упругий лук для самострела. Об этом и говорилось в Книге Мер, однако меры те были человеческими, а не божественными; сами же Кино Раа измеряли расстояние и время, вес и объем иначе, поскольку в Чак Мооль, откуда пришли они в мир людей, все было таким огромным, что сокол и за год не облетел бы крохотной частицы Великой Пустоты.