Пятая стихия

Он с рожденья был обречён превращаться в пуму, чтобы след его народа не исчез в пепле времени. Он был одновременно человеком и существом, ведомым необъяснимыми силами. Сейчас перед ней сидел ужасно симпатичный парень с живой мимикой и горячими чёрными глазами, невероятно эрудированный, культурно держа в одной руке вилку в другой нож. Но иногда, ночами, его приятное лицо менялось, принимая звериный оскал, и чёрная как сама тьма пума, загнав оленя, рвала его своими острыми клыками, лакая ещё тёплую кровь. И мало что могло помешать ему превратиться среди дня, почувствуй он угрозу. Его зрение, слух, обоняние и интуиция были развиты слишком остро. Как и чувства. Если кугуару был зол или влюблён, то он испытывал все предельные грани этих чувств. И ко всему он был ещё и вождём, с грузом невероятной ответственности.

Необычной была и она, с детства знавшая о кугуару слишком много. Приобщившись к их миру, она больше не хотела возвращаться к обыденной реальности. Она уже любила одного кугуару, но больше страдала от его неукротимого норова. И, вот кажется, она влюблялась снова и снова в кугуару. И это не было её роком - это было естественной потребностью её души, её сердца и даже разума. И не потому, что её собственную суть наполнял дух кугуару. Просто она уже не могла выбрать никого иного. Перед Рэмом невозможно было устоять, особенно когда он всеми силами хотел добиться её расположения.

Но самыми необычными на её взгляд - были их отношения. Именно между ней и им. По всей логике вещей такого чувства как любовь между ними зародиться просто не могло! Учитывая неприятные стычки ранее, с какой дерзостью бросалась словами она и как пренебрежительно-брезгливо относился к ней он. Из-за её безумного романа с Шоном - Рэм ненавидел сам факт её существования, а она считала его пустым местом. В ней было столько сложных, плохих, неприемлемых для него качеств характера, она оборвала в себе жизнь нерождённого эри и совершенно свела с ума его брата. Но каким-то образом Рэм всё равно её ПОЛЮБИЛ!

- Можешь сказать мне как там Шон? - спокойным голосом поинтересовалась Лана, ожидая основное блюдо. И несмотря на то, что произнесла она это совершенно непринуждённым тоном - глаза Рэма сузились от недовольства.

- Я хочу провести приятный вечер, без разговоров о моём брате, мутанте или о ком-либо ещё.

- А я предпочитаю говорить о неприятных вещах, о проблемах, потому что игнорирование или неведение не избавляет от них, а наоборот. Что нам мешает провести приятно время вдвоём и обсудить некоторые вопросы? Я хочу быть в курсе того, что так же важно для тебя Рэм! - Лана чувствовала, когда можно возражать парню кугуару, сейчас за столом как раз был тот случай. - Я знаю его как облупленного, и я уверенна, что Шон создаёт проблемы, порывается встретиться с тобой, буйствует, потому что он начал винить себя в гибели Джефа. Ты умышленно не говоришь мне об этом….

- Но ты не станешь его успокаивать и приводить в чувство! - отрезал Рэм. - Он у нас взрослый мальчик, пусть учится возиться в своём дерьме сам! Тем более он знает способы как взять себя в руки. Позволить вам снова общаться, это всё равно что пустить ситуацию по замкнутому кругу. Лана, послушай меня, я очень надеюсь, что ты начнёшь принимать мои решения без выяснения подоплёки. Если ты видишь, что я специально обхожу данную тему, то не стоит давить. Шон и приятное времяпровождение никак не вяжутся. Лучше расскажи мне, как прошел твой день? - Рэм всеми силами пытался сгладить напряжение, одновременно давая ей понять, насколько он принципиален.

- Миссис Эрли или Джина, как она позволила мне себя называть - это просто находка, - протянула Лана, вздохнув, внутренне надеясь, что со временем позиция Рэма немного изменится. - О её жизни можно написать целую книгу. Сегодня она поведала мне о своём взрослении, первой влюблённости и неудачах. Так уморительно и интересно. Знаешь, она прекрасный рассказчик, она так ярко подбирает эпитеты, что я словно вижу события собственными глазами. Например, миссис Эрли поделилась со мной страшным секретом интрижки своей матери. Оказывается, та крутила шашни с одним из племени эри, и ещё юная Джина случайно подсмотрела любовную сцену. Моей фантазии хватило, чтобы представить прячущуюся на заднем сидении кадиллака впечатлительную Джину, которая считала гараж своим убежищем и вдруг появившегося индейца, к которому выпорхнула её мать в едва накинутом шелковом халатике. От увиденного Джина три дня не могла уснуть и с тех пор всегда мечтала закадрить индейца, но её фантазиям так и не суждено было сбыться. А так как она знает, что я встречаюсь с одним из племени, то её интересует жаркие ли у меня ночи.

Рэм рассмеялся:

- Да уж, бабуля ещё та! Но ты с ней особо не откровенничай, а то она вообще спать перестанет, взбудораженность в её возрасте чревата.

- Рэм, я всё равно не могу не спросить. …. О твоей матери. Да, я знаю, что это больная тема, - продолжила она, видя, как сердито закатил глаза Рэм. - Но, если я собираюсь стать твоей женой я должна знать! - это был аргумент.