Пятая Веда

Мне трудно было с вами быть и еще говорить что-то, потому как удержать эту Вселенную в эфирном теле надо было как-то до конца, а у вас отключка уже по телу проходить стала. Я тоже из тела уже последние соки высосал, пришлось огнем бодрить пространство, подкидывая дрова. К нам еще со стороны, с других групп ребята подключиться хотели. Ночью я их отвел, а на утро уже не контролировал.

Вообще, только через день отлежки и отъедания я в полноте вернулся в ощущениях и прочувствовал, что пир получился отменный!33

(23.06.2015)

5 лет первой самостоятельной огненной церемонии

Сегодня первый юбилей моей первой самостоятельной огненной церемонии. Она состоялась 21 июля 2010 года, под вечер на закате, на моём лесном месте. Для себя я тогда обозначил ее как "церемония Перуна", потому как по дате подходило.

Сложилась она как-то несколько спонтанно, время тогда было сложное и тяжелое, как раз недавно я кардинально сменил профессию и сферу деятельности, семейная жизнь трещала по швам. Но главная сложность была не во всем этом, а в том, что я не знал как жить дальше, к чему и ради чего стремиться, зачем всем этим заниматься, ради чего вообще жить. Мне мучительно был нужен внутренний ответ на внутренний же вопрос – что делать дальше?

К тому времени уже развалилась та маленькая группка духовных подвижников, в которой я занимался в 2009 году34, была издана мною и приехала в Томск Виталина книга "Веда. Постижение Руси. Начало XXI века", был поставлен нами на капище чур Световита35. Виталя освятил и включил его в работу, и на последней церемонии каждый из участников этого действа получил талисман, в моем случае это были 3 изумруда в форме капель. И в конце сказал, что, ну вот и всё, и уехал в Москву к двум московским йогам, поднимать им по их просьбе Кундалини.

И, вроде, да, всё правильно, всё. Все дела, которые были начаты ранее, завершены, и теперь каждый может жить, как он хочет дальше сам. Но для меня неразрешимой проблемой и источником постоянного внутреннего вопрошания и переживаний стало как раз это "всё". Неужели "всё"? И как именно я хочу "дальше сам"?

Вот именно из такого состояния, восприятия реальности и родилась моя первая огненная церемония, и все это я в нее и вложил. Сложилась она, как я уже говорил, спонтанно. Неожиданно получилось раньше уйти с работы, на тот момент супруга с сыном были на югах, и я почувствовал, что вот сегодня. Просто вот сейчас дойду до дома, возьму на требу, что есть, кипяточек в термос, Дзержинское мате, сяду на велик и поеду, а там будь, что будет. В своем почти холостяцком холодильнике на требу я нашел полбуханки черного хлеба и немного красного вина, что осталось с Пасхи. И, конечно, зеленое золото – мате.

6. Кострище первой самостоятельной огненной церемонии. 21 июля 2010.

Доехал, собрал кострище. Сходил на родничок, что под горой, омылся. У березы поставил нашу книгу "Веда. Постижение Руси", которую я использовал в качестве мурти. Перед ней свеча и цветы. На часах было уже 20:30, но Солнце было еще в силе. И я возжёг огонь.

То мое первое кострище богам запомнилось красивым, насыщенным, малиновым основанием. И, да, внутренние ответы на те самые вопросы, я нашёл, церемония ответила на них, помогла перешагнуть черту. Она осветила Путь.

(21.07.2015)

Медитация в трамвае

Иногда, бывает, медитирую в трамвае по дороге на работу. Недавно утром проснулся со словами "светлые братья и светлые сестры мои", а в трамвае потом как раз и посидел немного с ними дома. Привиделись мне светлые образы, как будто я там, где они как раз оказался. И вот я такой там никакой, будто грязный весь, потный, покореженный, вонючий, со свалявшимися волосами, а они мне все равно рады, а мне так стыдно за себя, что я в таком неприглядном виде. А они меня раздевают, красивые, светлые такие, в русских одеждах, омывают руками мое тело, касаются меня (как если кто видел видео, как Бабаджи36 в реке преданные моют), а мне опять стыдно, что тело мое животное напрягается, и психика моя здешними мыслями исполняется. Но при этом я как бы со стороны на этот скафандр-тело и его реакции смотрю, и они это тоже понимают, и рады мне бесконечно.

Потом я сижу на деревянной скамье за простым пустым столом, весь такой уже чистый, опрятный, в белое одетый, передо мной сидит женщина, и больше никого нет. Я не вижу ее лицо, да и как-то не хочется, я держу в своих руках ее руки и утыкаюсь в них лицом, вдыхаю их запах, красивые длинные пальцы. Женщина эта мне как бы сразу все женские ипостаси, и жена, и мать, и подруга, и дочь, все здешние роли в ней сразу собраны. Мы разговариваем без слов, объемными образами что ли, поэтому сложно передать словами. Я говорю, что я все равно сейчас уйду, не могу я, пока там (т.е. на Земле) так, мне надо туда (т.е. обратно). И она знает, что я уйду, и ничего не говорит, а я просто сижу и трусь лицом о ее руки.