Пятая волшебница

— Им нет необходимости возвращаться. — В голосе Гелдона послышалась напряженность, он посмотрел на мага. — Они и так здесь.

«Одаренная» кровь застучала в висках Тристана; возникло ощущение, будто меч за его спиной ожил.

— Где?

Карлик сочувственно посмотрел в лицо принца, обратившееся в маску смерти, и жестом показал, что нужно вернуться на гребень.

Они снова поползли наверх, Тристан осторожно выглянул из-за края обрыва. В Долине Страданий ничего не изменилось. Крылатые хищники между тем продолжали терпеливо кружить над головами.

Гелдон показал рукой вниз и вправо, на небольшой скалистый, поросший кустарником выступ.

— Там, — прошептал он одними губами. — Это так называемый мыс Грифов. Под ним два Фаворита дожидаются, пока пройдут три дня.

Виг, внезапно осознавший, что сейчас произойдет, попытался схватить принца за руку. Тот оттолкнул его и ринулся вниз.

Карлик в ужасе посмотрел на старика.

— Он всегда такой? — дрожащими губами спросил Гелдон.

Нахмурившись, маг кивнул. Они отползли от гребня обрыва и стали ждать — больше им ничего не оставалось.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Перемахнув через гребень обрыва, Тристан заскользил по сыпучему песку, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Оглянувшись, он убедился, что у мага и карлика хватило здравого смысла не броситься за ним вдогонку.

Неслышно скользя вдоль гребня, принц оказался прямо над мысом Грифов. Никакого движения он не заметил, но услышал обрывки непристойного разговора и грубый смех. Припомнилось, что в последний раз он слышал голоса Фаворитов, когда, закованный в цепи, лежал у ног Клюге, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Тристан подкрался к самому краю выступа, сделал глубокий вдох и спрыгнул вниз.

Один из Фаворитов, увидев незнакомца, немедля выхватил свой дрегган, но принц оказался проворнее: рука его соперника еще продолжала свое движение, чтобы отразить молниеносный выпад, а снесенная с плеч голова уже упала на песок, вмиг пропитавшийся кровью. Второй Фаворит повторил ошибку Тристана, которую тот сделал в последнем тренировочном бою с Фредериком: он проследил полет и падение головы своего товарища, и этих мгновений принцу хватило для того, чтобы, нажав на рычаг, послать лезвие клинка в грудь крылатого воина. Сила удара опрокинула Фаворита на спину, и он умер, еще не коснувшись земли.

Тристан стоял, тяжело дыша и оглядываясь с таким видом, словно все это привиделось ему во сне. Оглядев себя, он обнаружил, что весь забрызган кровью. Он очистил лезвие меча о ветви кустарника и, вспомнив, что повредил ножны во время купания в водостоке, решил заменить их на ножны одного из убитых противников. Сделав это, он посчитал, что будет неплохо забрать у Фаворита и другое оружие. Наклонившись, принц заметил подвешенный к его поясу серебристый зазубренный диск с отверстием посредине; такими во время кровавой резни во дворце были убиты многие евтракийцы и несколько магов Синклита. Тристан отцепил его и снял с руки убитого дополняющую это страшное орудие подбитую металлом перчатку.

«Конечно, Виг прав, — уже с раскаянием подумал принц, чувствуя, что дыхание восстанавливается. — Без этого вполне можно было обойтись, но стоит ли так уж сильно осуждать меня за то, что я уважаю собственные клятвы? — Глядя на распростертые на земле тела убитых Фаворитов, он задавался вопросом, были ли они среди тех, кто напал на Евтракию. Может, кто-то из них расправлялся с магами или насиловал женщин, а потом принимал участие в глумлении над его матерью. — И все же, скольких бы я ни убил, — размышлял он, — мне не будет покоя, пока я не доберусь до Клюге и не разделаюсь с ним».

И Тристан начал спускаться в Долину Страданий.

* * *

К начертанному кровью Пентанглю принц приближался медленно и осторожно. С отвращением и ужасом разглядывая дело рук Фаворитов, он спрашивал себя, чем вызвана их безумная жестокость — приказаниями волшебниц или их собственной извращенной натурой? Ведь если сами Фавориты являются плодом магических ухищрений Фейли, наверное, то же самое относится и к галлиполаям? Просто те — неудачная ветвь. «Может, поэтому их и убивают, — подумал он. — Их существование доказывает несовершенство магических знаний волшебниц».

Тристан обошел Пентангль по периметру, разглядывая каждого из мужчин, вплетенных в колеса. Все они были мертвы. Женщина, привязанная к центральному колесу, была поразительно хороша собой. Между спицами свисали светлые волосы, роскошные, длинные, отливающие медом. Изогнутые дугой брови были того же цвета. Тристан решил почему-то, что глаза у нее должны быть голубыми. Прямой нос, розовые губы, высокие скулы и округлый, но в то же время сильный подбородок. На ее лице не было крови, и это позволяло разглядеть на щеках галлиполаи следы высохших слез.

«Удивительно, — подумал принц, — как царящие вокруг злоба и жестокость смогли породить подобную красоту? Как столь нежное создание могло появиться на свет от случайного соития жестокого воина и шлюхи?»