Пятая волшебница

Принц опустил голову, представив себе, что принесет с собой «расплата». «Порабощение мира. Превращение Вига в охотника за кровью. Шайлиха и ее дочь навсегда останутся с волшебницами. Я стану рабом Фейли. Используя мое семя, она создаст сверхсущество, полностью послушное ее воле. И все эти события вот-вот начнутся!»

Волшебницы встали перед алтарем, образовав тесный круг. Первая госпожа Шабаша произнесла что-то низким, гортанным голосом, на языке, которого Тристан не понимал.

Каждая из волшебниц протянула к ней правую руку ладонью вверх. Фейли прищурилась, устремив взгляд на руку Воны, и принц увидел, как на запястье рыжеволосой волшебницы появился небольшой надрез. Как только выступила кровь, Фейли подставила бокал. После чего повторила те же действия, но уже с Забаррой.

«Она собирает кровь, — подумал Тристан. — Пройдет всего несколько мгновений, и Фейли призовет свет с небес. Думай! Что имел в виду Виг? — Уже в тысячный раз в сознании принца всплыли его слова. — Иногда даже не значительное усилие может сдвинуть гору… И иногда легче сделать так, чтобы вещь сама пришла к тебе, чем пытаться добраться до нее… Что это означает? Вечность, как найти правильный ответ?»

Переведя взгляд на первую госпожу Шабаша, принц увидел, что она уже собрала кровь у остальных волшебниц и теперь добавляет к ней свою. Беспомощно томясь в своей клетке, истекая потом и тяжело, с хрипом дыша, Тристан смотрел, как ее кровь медленно стекает в бокал.

Покончив с этим, Фейли знаком приказала остальным волшебницам занять свои места на тронах. Ни одна даже не глянула в сторону пленников; по-видимому, в этот момент для них не существовало ничего, кроме самого ритуала.

Первая госпожа Шабаша осторожно поставила бокал с кровью в центре алтаря и сняла с шеи Камень. Держа его над бокалом, она выпустила Парагон из рук. Однако тот не упал, а остался парить в воздухе. Как только Камень лишился владельца, его глубокий, кроваво-красный цвет начал тускнеть — точно так же, как это происходило той памятной ночью, когда Николас снял Парагон со своей шеи и вручил его Вигу.

В полной неподвижности все пять волшебниц застыли на своих тронах, не обращая внимания на кровь, продолжавшую стекать из ранок на их запястьях. На глаза принца навернулись слезы, когда он посмотрел на свою сестру, показавшуюся ему сейчас такой прекрасной и величественной. «Пятая волшебница», — с горечью подумал он.

В Святилище было тихо, как в склепе.

И вдруг как будто кто-то невидимый стал медленно опускать из отверстия в своде светящуюся нить, которая, постепенно снижаясь к парящему над алтарем Парагону, превращалась в луч ослепительно яркого света.

На мгновение оторвав взгляд от подбирающегося к Камню светящегося потока, Тристан посмотрел на волшебниц.

Они, словно оцепенев, закатили глаза вверх так, что остались видны одни белки.

«Сейчас они беззащитны, — внезапно понял принц. — Парагон остался без владельца. „Это единственный момент, когда можно попытаться одолеть их“, — вспомнил он слова Фегана. И почти сразу же в сознании Тристана мелькнула еще одна мысль.

«Что бы я ни сделал сейчас, никто из них ничего не заметит».

«Думай!» — в который уже раз приказал он себе. Световой поток достиг Камня и становился все более насыщенным и ослепительным. — «Думай, прежде чем сам ослепнешь. Для волшебниц не составляет разницы, будешь ты слеп или нет, им от тебя нужно только семя».

Парагон, почти полностью потеряв окраску, напоминал сейчас огромный сверкающий бриллиант, Пройдя сквозь Камень, поток света распался на тысячи отдельных разноцветных лучей неописуемой красоты, они медленно тянулись вниз, к краю бокала с кровью. «Как только они коснутся крови, ее сила возрастет неимоверно. Волшебницам останется лишь выпить ее, чтобы достигнуть совершенно невероятного могущества».

Еще несколько мгновений, и щупальца светоносных стрел проникнут в кровь.

«Где же разгадка? — продолжал терзать себя принц. Он не осмеливался оторвать взгляда от Камня, боясь, что пропустит что-нибудь существенное. У него уже начало жечь глаза и нестерпимо заломило в затылке. — Где разгадка? Почему я никак не могу найти ее?»

Тристан закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и вспомнить все, что ему было известно о Камне и «причастии». «Если Парагон не находится на шее человека с „одаренной“ кровью и при этом не погружен в воду из Пещеры, жизнь начинает покидать его».

Принц заставил себе взглянуть на Камень — и не поверил собственным глазам. Парагон вновь обрел свой кроваво-красный цвет. «Но ведь это невозможно! Получается, он ожил!»

И тут в сознании Тристана словно распахнулась дверь, и все стало ясно и понятно. Это знание, казалось, исходило не от разума; его несла в себе его «одаренная» кровь.