Пятая волшебница

— Узнав, какова наша цель в этой кампании, ты, я полагаю, будешь слегка удивлен. Цель или, точнее говоря, цели будут тебе показаны. И чтобы оказать любезность, я заранее назову главные — всего их три. Первая — женщина. Вторая — драгоценный камень. И третья — сосуд с водой.

Капитан был ошеломлен. Задумать кампанию подобного размаха ради похищения какой-то женщины и драгоценного камня? Может, волшебницы потеряли рассудок? Им доступна любая женщина в Пазалоне… А драгоценности? Клюге, правда, не доводилось видеть, как они это делают, но он не сомневался, что любая из волшебниц может без особого труда создать камень какого угодно качества и размера. Он почувствовал, как у него вспыхнуло лицо, и не знал, что было причиной этому — ярость или недоумение.

В сознании бился весьма мучительный для него вопрос. Что он скажет своим подчиненным? Пока шла подготовка к кампании, ему не раз приходилось слышать разговоры в казармах — о богатой добыче, золоте, захвате чужих земель и насилии над бескрылыми женщинами. Возник слух, что уцелевшим в боях позволят разделить между собой захваченные земли. Знай Клюге, кто первым распустил язык, он собственноручно убил бы его на месте. Как он объяснит воинам, что на самом деле их ждет перспектива возвращения с пустыми руками, если не считать какой-то ерунды, столь необходимой Шабашу? Да, ведь был еще и сосуд… с водой, кажется. А он-то зачем им понадобился?! Это вообще уму непостижимо! Чувствуя устремленные на него взгляды, капитан глубоко вздохнул, постарался взять себя в руки и замер в ожидании.

Сакку, ни на мгновение не спускавшая с него глаз, прекрасно понимала сомнения Клюге, она, казалось, наслаждалась его разочарованием. Волшебница не упустила ничего — ни как правая рука капитана судорожно сжала рукоятку меча, ни как плотно, до желваков на скулах, сжались его челюсти. Скользя взглядом по крепкому телу Клюге, она медленно провела языком по губам. Пожалуй, не одной Воне сегодня ночью понадобится присутствие человека из Конюшен!

Фейли между тем откинула крышку шкатулки, достала оттуда щепотку фиолетового песка и высыпала его в бокал. Жидкость в бокале не изменила цвета, но вспенилась и пошла волнами — точно в маленьком океане разыгрался шторм. Над бокалом поднялся серый дымок. Переливаясь через край, он сползал вниз, стелясь над столом.

Первая госпожа Шабаша уселась так, что ее ладони свешивались с искусно вырезанных когтистых вороньих лап, которыми заканчивались ручки трона. Бона, Сакку и Забарра подошли к ней. В руках Боны и Сакку были тонкие кожаные ремни, а Забарра взяла дымящийся бокал и устремила в его глубину внимательный взгляд. Не веря своим глазам, Клюге наблюдал, как Бона и Сакку привязали лодыжки Фей л и к ножкам трона, а запястья — к его ручкам.

— Я готова, — твердо произнесла первая госпожа Шабаша, вперив взгляд в черную мраморную стену.

Забарра поднесла к ее губам бокал. Сначала Фейли отпила лишь маленький глоток. Клюге всегда считал, что она не знает страха, но сейчас, по-видимому, ситуация была совершенно особой. Потом волшебница сделала второй глоток и на этот раз явно осталась довольна действием напитка и его вкусом. Забарра поставила бокал на стол рядом со шкатулкой и вернулась на свое место. Бона и Сакку последовали ее примеру.

В палате заметно похолодало и стало труднее дышать, словно воздух в ней сделался более густым и плотным. Все помещение пронизывали движущиеся и переливающиеся лучи света. Фейли наклонила голову и слегка прикрыла веки, продолжая, однако, пристально вглядываться в черную мраморную стену. Пряди ее черных с проседью волос намокли от пота и прилипли ко лбу. Тусклое освещение не мешало капитану отчетливо видеть бьющуюся на виске волшебницы жилку. Ремни, которыми она была привязана к трону, заметно натянулись; возникло ощущение, будто Фейли ведет с кем-то сражение. Но с кем… или с чем? Клюге, поклявшийся в любых обстоятельствах защищать свою госпожу, испытал сильное желание освободить ее от пут, но сдержал себя, опасаясь, что любое вмешательство в такой напряженный момент может закончиться для него фатальным образом. Из уголка рта Фейли вытекла и заскользила по подбородку капля темно-красной жидкости. Первая госпожа Шабаша дышала тяжело, со свистом — и это был единственный звук, нарушающий мертвую тишину, царящую в палате.

Внезапно раздался другой звук, похожий на тот, который возникает, когда камень трется о камень. Подняв взгляд к куполообразному своду, Клюге увидел, что одна из каменных плит потолка начала передвигаться и над головой Фейли открылся участок вечернего неба.

Не сводя взгляда с черной стены, первая госпожа Шабаша подняла голову. Чувствовалось, что сейчас она снова спокойна и прекрасно владеет собой. Она слизнула с подбородка кровь, на губах ее заиграла улыбка.

Через отверстие в потолке в палату проник яркий голубой луч. Он коснулся головы Фейли, и глаза волшебницы странным образом изменились.