Пятая волшебница

— Почему бы и нет? — произнесла она наконец. — Тебя, наверно, мучает вопрос, как так получилось, что ты не обнаружил мою «одаренную» кровь еще до того, как я появилась? — У Тристана мелькнула мысль, что этой женщине доставляет немалое удовольствие играть со своей жертвой в «кошки-мышки». — Подумать только, прояви ты большую бдительность — и всего этого, может, и не произошло бы, — злорадно продолжала она, сделав широкий жест в сторону усеявших зал мертвых тел, обезумевших от страха уцелевших гостей, сотен крылатых воинов, заполнивших зал, и с выражением притворного беспокойства поджала губы. — Не хотела бы я оказаться на твоем месте, старик, сознавая, что все эти жертвы на моей совести. Но не стоит слишком расстраиваться из-за этого. Ведь жить-то тебе осталось всего ничего.

Сакку отступила на шаг, медленно поглаживая губы указательным пальцем.

— Столько вопросов, не правда ли, Верховный маг? Как мы сумели пересечь море Шорохов? Как выжили на протяжении этих долгих лет? Но больше всего, не сомневаюсь, тебя мучает вопрос, как получилось, что, несмотря на свои выдающиеся способности, ты заранее не почувствовал моего присутствия. Да, это, наверное, мучает тебя больше всего. И знаешь ли, я смогу удовлетворить твое любопытство. — Она посмотрела на Клюге. — Пригласи ее сюда.

Капитан пересек помост и скрылся в боковом помещении для слуг, но тут же вернулся. За ним следовала Наташа, герцогиня Эфиры. Она подошла к Сакку и с победоносным видом встала с ней плечом к плечу.

«Наташа одна из них!» — эта мысль обрушилась на Тристана, словно удар молнии.

— Правильно, — продолжала темноволосая волшебница, обращаясь к Вигу. — Наташа, под именем которой вы ее знали, с нами с пяти лет. Она ненамного младше тебя. Не плохо сохранилась для столь почтенного возраста, не правда ли? Но это еще не все. Наташа обладает умением менять свою внешность и, более того, маскировать «одаренную» кровь. Это и позволило ей, оставаясь здесь, выполнять свою задачу. — Сакку улыбнулась, сверкнув белоснежными зубами. — Ты и прочие маги Синклита самодовольно воображали, что Евтракия ваша навсегда, а в это время моя сестра, которая стоит сейчас рядом со мной, делала все, чтобы настал этот выдающийся день. И как видишь, добилась успеха. — Она презрительно рассмеялась.

— Но и это еще не все, старик. — Волшебница не в силах была удержать злорадство, копившееся на протяжении столетий. — У Наташи есть и другие секреты. — Она почти вплотную приблизилась к магу. — Она — та самая девочка, которая первой сумела прочесть Манускрипт, — прошептала Сакку, и в ее голосе зазвучали триумфальные нотки.

Принц не мог слышать ее слов, но зато видел, как в изумлении расширились глаза мага.

— Ну, теперь до тебя наконец дошло? — самодовольно поинтересовалась волшебница. — Это означает, что дочь твоего дорогого Фегана, самого могущественного из магов, все это время помогала Шабашу. — Она снова протянула руку и сжала подбородок Вига. — Да, жалкий простофиля, речь идет о Фегане, которого ты так уважал и который должен был стать Верховным магом. Вы думали, что он погиб во время войны. Знаю, вами было приложено немало стараний, чтобы увековечить память Фегана. Мне рассказывали, что в какой-то из провинций на том месте, где, по вашему предположению, он встретил свою смерть, в его честь даже установлен нелепый мраморный монумент.

Она отпустила лицо мага, и тот уронил голову, уткнув подбородок в грудь. Не от боли, понимал Тристан, а от ужасного ощущения полного и безоговорочного поражения.

— Осталось рассказать только одно, прежде чем ты умрешь, Верховный маг, — продолжала Сакку так тихо, что принц с трудом мог разобрать ее слова. — Зря вы потратили столько времени и сил на увековечение памяти Фегана. Потому что он жив и обитает в Призрачном лесу, со своими драгоценными гномами. — Она злобно улыбнулась. — Благодаря нашим стараниям, он уже совсем не тот человек, каким был когда-то.

— Потрясенное выражение на лице Вига сменилось пониманием. Тристан понятия не имел, кто такой Феган, но понял, что означал еле заметный кивок старого мага: тот, видимо, нашел наконец ответ на какой-то давно мучивший его вопрос. И потом Виг заговорил, глядя в лицо Сакку.

— Вы, бессердечные стервы, — спокойно произнес он, — нашли способ использовать его, верно? Феган был прекрасным человеком и самым сильным среди нас, и на всем белом свете кроме дружбы с нами ему было дорого только одно: его дочь. Вы подчинили ее своей воле и, играя на его чувствах, заставили служить себе. — Маг посмотрел на Наташу.

— Дочь Фегана. — В его голосе послышалась неподдельная печаль. — Ты понятия не имеешь, что натворила.