Пятая заповедь Крысолова

Мы вернулись в кабинет бургомистра. Тот с заранее довольным видом (тварь!) поинтересовался какое такое будет мое положительное решение. Нет, таких только курощать и низводить, как завещал великий Карлссон. Ну, готовься.

– Законы вольных городов предусматривают, что судьей должно быть специальное выборное лицо, а отнюдь не бургомистр. Кроме того, решение по вопросам, касающимся всего городского населения, должно приниматься общенародным собранием всех жителей в главном вече. Я имею право требовать и требую общегородского суда.

Эпизод 15

Ибо как бы то ни было жутко,

Без излишних эмоций и слов.

Наша жизнь – это скверная шутка,

И, увы, я такое же зло.

Кирилл Голянский. Раттенфенгер

Быстро, я смотрю, они подсуетились. Пока я возвращалась на постоялый двор, глашатаи уже на каждом углу провозглашали о завтрашнем общегородском собрании, читай, суде над Ингом. Эх, какая у бургомистра была кислая рожа, когда я насчет общегородского суда брякнула! А имею право и хрен ты мне откажешь. Он же хотел переложить с себя на меня тяжесть принятия решения, а теперь накося, выкуси, решение будет не моим. Правда, судя по его довольной морде он что-то придумал, как нас укузьмить, но тут уж как фишка ляжет. А глашатаи продолжали приглашать всех жителей завтра с утра на главную площадь.

Вестника колонелю Гролану я отправила, но будет ли ему интересно вмешиваться, это другой вопрос. Да и успеет ли он вмешаться…

На постоялом дворе заказала обед и съела его под взглядами всех, кто там находился. Поднялась в свою комнатушку, заперлась и покинула ее через окно. И дело не к повышенной экстравагантности, а в том, что очень хотелось узнать слухи и сплетни. Так-то кто станет со мной откровенничать? Хумансы… А вот подслушать что-то, будучи в скромном пыльном плащике с капюшоном вполне себе возможно. А город гудел.

– На кол энтих насильников! А ишшо крысолов!…

– Да ладно тебе, ты мордашку его видела? Анитка так слюной исходила, что сама под него залезла, а теперь понятное дело, спит и видит, как бы его захомутать…

– А почему общегородской сбор объявляют? У меня завтра шестеро болезных придут зубы рвать, может, не ходить?..

– Да ты чё, не в курсе? Наш город пришлым крысоловам деньги платить за работу отказался, вот они и вспомнили про правило общегородского решения!..

– А может и впрямь, сэкономить на этих приблудных, будут деньги перекрыть черепицу на здании рынка…

– А если б не они, нас бы Rattenkönig сожрал! У тебя совесть-то есть?..

– Так, девчонку-то обесчестили! Наказать надо!..

– Чё мозг сушим, завтра придет и поймем кто прав, кто виноват! А пока, Ильса, голубушка, всем еще по кружечке темного!…

Все ожидаемо. Но одна новость выбивалась из общего щебетания, да так выбивалась, что я аж присела на бордюрчик передохнуть и подумать. Потому что, если это правда, предполагаемая поганая метелка, которой нас могли погнать из города, медленно, но верно обретала очертания грубого сапога, которым мы конкретно получим на вылете под нижние девяносто. И что делать будем? Ну, есть у меня одна мысль… Только придется побегать, ибо городская стена имеет большую протяженность.

Утро красит. Не совсем нежным светом, но красит все. Особенно то, что и без того уже выкрашено. На главную площадь я плелась нога за ногу, поскольку за ночь и без того набегалась. А там уже приготовились к спектаклю. Площадь потихоньку заполнялась народом, оставляя свободным только небольшой пятачок перед ратушей, который барражировали вояки из местной Службы порядка. Бургомистр с балкона ратуши лично раздавал какие-то указания плотникам, которые спешно достраивали помост внутри свободного пятачка. Метались вокруг помоста какие-то служащие. Ну, и куда мне деваться? В магистрате просить убежища? Угу, именно меня там и не хватало. А, с другой стороны, я нужный свидетель, а может и герой, да. Так что идем в магистрат и ищем где присесть.

«А представление-то с размахом», – протянул Ехидный внутренний голос через пару часов. «Ты глянь, как все обустроили, прямо тиянтир на площади. Чью-то головенку на блюде явно стребуют…»

Чью-то, это да. Главное, чтоб не мою.

Сама верхушка города расселась на двух скамьях на помосте, перед ними поставили кресло с кафедрой для судьи. Для Инга справа выделили огороженный закуток со скамьей и пару человек охраны. Слева был такой же закуток, но пустой, похоже, для свидетелей. Потенциальных свидетелей загнали в освобожденное пространство между помостом и входом в ратушу.