Пятая женщина

— Пожалуй, съезжу-ка я в поместье Эриксона, — сказал он. — Заявлено о его исчезновении, нужно выполнить все формальности.

Валландер отправился к себе в кабинет, взял куртку и положил в карман адрес поместья «Уединение». Следовало бы, конечно, сначала заполнить бланк и зарегистрировать заявление. Но Валландер решил сделать это позже. Из полицейского участка он вышел в половине третьего. Дождь продолжался, но теперь он уже не лил, а сеял, как из мелкого сита. Сырость пробирала насквозь. Валландер поехал на север. Отыскать поместье не составило труда: его местоположение вполне соответствовало названию, дом стоял очень уединенно, на самой вершине холма. Распаханные поля полого спускались к морю, которое начиналось где-то за горизонтом. На дереве галдела стая ворон. Валландер заглянул в почтовый ящик. Там было пусто. «Наверно, почту вынул Свен Тирен», — подумал он и зашел во двор, вымощенный булыжником. Здесь во всем чувствовалась заботливая рука хозяина. Валландер немного постоял, прислушиваясь к тишине. С трех сторон двор окружали постройки. Когда-то он представлял собой замкнутый четырехугольник. Но потом одну постройку снесли, а может, она пострадала при пожаре. Особенно поразила Валландера соломенная крыша дома. Да, Свен Тирен, безусловно, прав: такой каприз может себе позволить только богатый человек. Валландер подошел к двери и позвонил. Потом постучал. Затем открыл дверь и переступил через порог. Прислушался. На табуретке возле стойки для зонтиков лежала почта. На стене висели бинокли. Один футляр был открыт и пуст. Валландер медленно обошел дом. От кофеварки все еще пахло пригоревшим кофе. Вот он оказался в большой двухярусной гостиной без потолка — над головой виднелись стропила крыши; здесь внимание Валландера привлек листок бумаги, белевший на коричневой поверхности письменного стола. Начинало смеркаться. Чтобы разглядеть написанное, ему пришлось взять листок в руки и подойти к окну. Это было стихотворение о пестром дятле.

Внизу стояла дата: 21 сентября 1994 года. 22 часа 12 мин.

В тот вечер Валландер с отцом ужинали в ресторане неподалеку от Пьяцца дель Пополо.

А сейчас он стоял один в пустынном доме, и дни, проведенные в Риме, казались ему далекими и неправдоподобными.

Валландер положил бумагу на стол.

«В среду, в десять часов вечера Хольгер Эриксон написал стихотворение и даже указал точное время его завершения. На следующий день Свен Тирен привез мазут и никого не застал дома. Дверь оказалась не заперта».

Тут Валландер прервал свои рассуждения и вышел из дома проверить бак с мазутом. Счетчик показывал, что бак почти пуст.

Валландер вернулся в дом. Сел на старинный деревянный стул и огляделся. Чутье подсказывало ему, что Свен Тирен прав. Хольгер Эриксон не просто уехал из дома. Он действительно пропал.

После недолгого размышления Валландер встал и принялся искать в стенных шкафах запасные ключи от дома. Найдя, запер дверь и уехал.

Дождь снова усилился. Около пяти Валландер уже был в Истаде. Он заполнил бланк. С этой минуты Хольгер Эриксон официально считался пропавшим. Утром следующего дня полиция всерьез займется его поисками.

Валландер поехал домой. По дороге он остановился и купил пиццу. Вечером съел ее, сидя перед телевизором. Линда ему так и не позвонила. В начале двенадцатого он пошел спать, лег и почти сразу заснул.

Часа в четыре утра он проснулся: у него началась рвота. Он побежал к туалету, но не успел. Начался понос. Живот ужасно болел. То ли Валландер отравился пиццей, то ли — может даже еще в Италии — подхватил какую-то желудочную инфекцию, кто знает? В семь часов он, совершенно обессиленный, позвонил в полицию сказать, что не сможет сегодня прийти. Трубку взял Мартинсон.

— Ты знаешь, что произошло? — спросил он.

— Я знаю только, что из меня со всех концов хлещет без остановки, — ответил Валландер.

— Ночью затонул паром, — сказал Мартинсон. — Где-то возле Таллина. Говорят, погибли сотни людей. Большинство шведы. Наверняка среди них были и полицейские.

Валландера опять начало мутить. Но он продолжал стоять у телефона.

— Полицейские из Истада? — тревожно спросил он.

— Не наши. Но все, что случилось, ужасно.

Валландер не верил своим ушам. Как это затонул паром и погибли сотни людей? Не может быть. Да еще поблизости от Швеции.

— Я не могу больше говорить. Меня сейчас вырвет. На моем столе лежит бумага о человеке по фамилии Эриксон. Он исчез. Кому-нибудь нужно заняться этим делом.

Валландер бросил трубку и только успел добежать до туалета, как его опять стошнило. Потом он хотел лечь, но тут зазвонил телефон.

Звонила Мона. Его бывшая жена. И Валландер сразу забеспокоился. Она звонила, только если что-то случалось с Линдой.

— Я разговаривала с Линдой, — начала Мона. — Ее не было на пароме.

Валландеру потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь.

— Ты имеешь в виду паром, который затонул?

— А что же еще? В катастрофе погибли сотни людей, конечно, я позвонила дочери, узнать, все ли у нее в порядке.