Пятая жизнь

Паша появился точно, как и обещал.

– Готова? – спросил он, хотя прекрасно видел стоящие в коридоре пакеты. Из одного задорно торчал пучок кинзы; в другом, пузатом и гладком, угадывалось покрывало, а сама Юля, в джинсах и футболке, курила на кухне. Всплеск эмоций у нее иссяк, унеся с собой противное, высасывающее мозг ощущение неотвратимости происходящего. …Всегда можно сделать выбор, принять какое-то решение, если знаешь, чего хочешь, а так…  – в конце концов, она нашла подходящую формулировку, – абстрактная фантазия – продукт скучающего воображения…

– Рыбка! – Паша заглянул в кухню, – чего молчишь?

– Извини, задумалась, – Юля поднялась и поцеловала мужа в щеку – дежурно, без особой радости, но Паша не обратил на это внимания – такая форма общения сложилась годами и вносить в нее изменения никому даже не приходило в голову.

– Юрка с Ириной ждут внизу. Поедем на твоей.

Объяснять, почему они едут на «семерке», а не на «Фольксвагене», не требовалось. Это тоже являлось традицией, ведь Юля практически не пила, поэтому Паша в любых гостях мог отдыхать по полной программе – личный водитель всегда находился рядом. Нет, он не напивался, хотя… Юля помнила тройку неприятных моментов, но никогда не напоминала о них.

Когда они спустились вниз, Юра приветливо помахал рукой прямо из машины, а его жена посчитала нужным выйти; обняла Юлю, потерлась щекой о ее щеку, что символизировало дружеский поцелуй. Вообще-то они с Ириной виделись всего несколько раз, но коль уж их мужья успешно работали вместе, значит и они должны хотя бы выглядеть подругами – это негласное правило этикета современных бизнесменов.

Загнав «Фольксваген» в гараж, Паша пересел за руль «семерки». Юля не знала, куда они едут, но это и не имело значения – глядя на знакомые дома и улицы, она старалась окончательно порвать с «зеленой майкой», переключившись на речную гладь, мягкую траву, мокрый песок под ногами, и постепенно это стало получаться. Правда, к тому времени они успели покинуть город, влившись в поток разноцветных железных коробок, каждую пятницу уносивших одних к огородам с не окученной картошкой, а других к мангалам с аппетитным жареным мясом.

– Что нового? – Паше надоело молчать.

– А что у меня может быть нового? – удивилась Юля.

– Ну, не знаю. За день что-то же происходит.

– Встретила девочку, с которой учились на курсах, – вспомнила Юля.

– И как она? Довольна?

– Вполне. Ведет три предприятия…

– Знаем мы этих бухгалтеров, которые по сто предприятий ведут, – перебил Паша пренебрежительно, – баланс сдадут абы как, и больше их ничего не волнует, а потом приходит налоговая и начинается… ты ж ничего не понимаешь.

– Не понимаю, – согласилась Юля. …А кто в этом виноват? Я ж не дура. Дал бы мне возможность разобраться хоть в чем-то, я б и понимала, – но чтоб не начинать все с начала, она решила промолчать. Даже о своей работе Паша ведь никогда ей ничего не рассказывал, загадочно повторяя: – Меньше знаешь, лучше спишь; хотя по обрывкам телефонных разговоров Юля давно догадалась, что он просто торговал сельхозпродукцией, так как там чаще всего мелькали слова «мука» и «сахар».

Обе машины свернули на узкую дорогу, уходившую в лес. Сразу сделалось прохладнее, зато лучи заходящего солнца, до этого находившегося справа, теперь вспыхнули впереди, слепя даже сквозь черные очки. Паша вытянул руку в открытое окно, цепляя ветки растопыренными пальцами; Юля прикрыла глаза. Она знала, что разговаривать им больше не о чем и можно спокойно ждать, пока придет черед резать овощи – тогда она снова будет востребована.

…И все-таки, кто ж он такой?  – мысли вернулись к «знакомому незнакомцу». Правда, теперь они сделались ровными и спокойными, как плавное покачивание «Жигулей», – путешественник автостопом… Если у него нет денег, он бы не пил пиво в кафе, а жевал рублевый пирожок на вокзале… Значит, он собирается в Белгород, а потом еще куда-то. Куда и зачем? А главное, какое отношение он имеет ко мне? Если нас что-то связывает, почему он меня не узнал? На рынке-то он смотрел, как на пустое место… С другой стороны, говорят, сны о чем-то сообщают – надо лишь правильно их толковать…

Машина подпрыгнула, и Юля открыла глаза. Оказывается, они уже катились не по дороге, а по зеленому лугу, прямо к блестевшей невдалеке речке. Справа виднелась палатка; откуда-то доносился детский смех, громкие всплески, голоса взрослых. Юра, ехавший первым, остановился на другом краю поляны, подальше от палатки. Паша стал рядом и все вышли. Юля, первым делом, сбросила босоножки, и одна ее мечта тут же осуществилась – пошевелила пальчиками, ощупывая прохладную шелковистую траву, вдохнула пахнущий тиной воздух… Да ради одного этого стоило сюда приехать!

Юра достал из багажника мангал и пакет с углем.

– Мужики, вы занимайтесь, а мы купаться, – Ира выскользнула из юбки. …Ножки-то кривоваты,  – отметила Юля с чисто женским злорадством, и быстро последовала ее примеру.

Когда они уже брели к воде, Ира неожиданно спросила:

– Ты плавать умеешь?

– Конечно, а что?

– Значит, будешь меня спасать. Ужас как боюсь глубины и ничего не могу с собой сделать. Только теряю дно, аж дыхание перехватывает; самой, блин, смешно.

Юля пожала плечами. Нельзя сказать, что она плавала, как рыба, но не спеша, в свое удовольствие, переплыть такую речку могла даже несколько раз.

Дно оказалось приятным на ощупь, вода теплой, но сильное течение поднимало песок, делая ее мутной, поэтому Юля сразу поплыла к противоположному берегу; оглянулась на Иру, зашедшую по пояс и приседавшую там совсем по-детски. …Много теряешь, подруга,  – она поплыла дальше, а когда снова ступила на дно, то, по положению палатки, поняла, что течение снесло ее метров на тридцать. Прямо напротив нее, визжа и брызгаясь, резвились дети, взрослые наблюдали за ними, лениво потягивая пиво; Ира так и стояла по грудь в воде, ласково омывая себе плечи; у мангала суетились Паша с Юрой. Это был свой мир, от которого ее отделяла сероватая лента реки; в ее же мире было тихо и спокойно, лишь невидимая птаха попискивала в кустах, да стайка пескарей, поднявшись к поверхности, оставила на ней несколько кругов, но и те быстро исчезли. Юля поднялась на берег. Простиравшийся до горизонта луг, смыкаясь с небом, рождал ощущение величия, к которому так хотелось примкнуть своей маленькой человеческой сущностью; и дышалось здесь легко – не как в городе, и глаз радовался спокойным краскам, а тело после заплыва, будто наполнялось силой…

– Юлька!

Юля обернулась – Паша призывно махал рукой, зовя жену; Ира, оказывается, уже присоединилась к мужчинам и нанизывала мясо, а Юра копался в машине.

Вздохнув, Юля вернулась к воде и погрузилась в нее, неспешно работая руками. Течение отнесло ее еще дальше, поэтому когда она пешком добралась до «лагеря», ее встретил аппетитный дымок и магическое шипение углей – пора было заняться зеленью, которую никто так и не удосужился достать.