Пятая зима

Тото и Лили принадлежали одному хозяину, жившему неподалеку от собора. К тому времени, когда я отвезла такс домой и припарковала машину на боковой улочке рядом со школой, звонок, возвещавший об окончании уроков, уже давно прозвенел. Я бежала под дождем к школьным воротам, чувствуя, как промокшие волосы неприятно липнут к голове, а навстречу мне двигался поток старших школьников, родителей с младшеклассниками и малышами в колясках.

Девочек мы с Джейми забирали из школы два или три раза в неделю. В первое время, когда я только-только переехала в Или, он делал это один, но потом старый особняк, реставрацией которого он занимался, был продан, а новый объект, над которым ему предстояло работать, находился довольно далеко, и я вызвалась заменять Джейми, когда он задерживался на работе. А в последнее время я забирала девочек из школы почти постоянно – в те дни, когда они оставались на ночь у нас. Это казалось разумным, поскольку мое расписание по выгулу собак было достаточно гибким и я могла планировать свое время так, чтобы иметь возможность больше общаться с дочерьми Джейми. Мне казалось, так у меня будет больше шансов с ними подружиться. Как правило, мне удавалось успеть к окончанию уроков вовремя, если только я не забывала посмотреть на часы.

Когда я вбежала на школьную игровую площадку, было уже совсем темно – не из-за позднего часа, а из-за плотных дождевых облаков. Темнота, однако, не помешала мне разглядеть, что Оливия и Эмили были единственными, кого еще не забрали родители. Они стояли на заднем крыльце школы под зонтом, который держала над ними учительница. Ее лицо выражало крайнюю степень неодобрения. Окна позади были ярко освещены, и сквозь стекла я разглядела стены класса, увешанные рождественскими гирляндами, открытками, детскими рисунками и венками. Увы, лица девочек отнюдь не выглядели празднично. Не изменились они и тогда, когда Оливия и Эмили увидели, что я бегу к ним под дождем. Обе недовольно хмурились, а Оливия к тому же прижимала к себе рисунок, при виде которого у меня упало сердце. Интересно, как я смогу донести его до машины под потоками воды?

– Прошу прощения за опоздание, – сказала я учительнице.

– Ничего страшного, – отозвалась та, но голос ее звучал раздраженно. – До завтра, Оливия, – добавила она. – Не забудь костюм для рождественского спектакля. До свидания, Эмили.

– Привет, девочки! – поздоровалась я, старательно делая вид, будто не замечаю их недовольных лиц. – Простите, что задержалась, Мило опять погнался за поездом. А что ты нарисовала, Оливия? Можно посмотреть?

Оливия крепче прижала рисунок к груди.

– Нет. Это для мамочки.

Вот так. Несмотря на все мои добрые намерения и предпринятые усилия, подружиться с дочерьми Джейми у меня пока не получалось.

– Тебе все равно лучше отдать рисунок мне. Я спрячу его под куртку, не то он испортится.

Губы Оливии искривились в протестующей гримасе, но тут вмешалась ее сестра.

– Делай, как она говорит, – резко сказала Эмили, – иначе мы до вечера не доберемся домой.

Оливия нехотя протянула мне рисунок. Его лицевая сторона ярко сверкнула в полутьме. Как я и думала, юная художница злоупотребляла блестками и лаком.

– Только не смотри! – предупредила Оливия. – Это специальный рисунок для моей мамочки.

– Не буду. – Я расстегнула молнию на куртке и засунула рисунок поглубже, лицевой стороной к свитеру. Отметив про себя, что на шерсти наверняка останется большая часть блесток, так что мой старый свитер тоже можно будет считать рождественским. Потом я взяла под мышку коробочки для завтрака и протянула Оливии руку.

– Ну, побежали?

– Почему ты опять оставила машину так далеко? – проворчала Эмили, когда мы выбежали за ворота.

Я не ответила. Я была уверена, что она знает ответ. Кроме того, я приготовила ей рождественский сюрприз, и мне не хотелось, чтобы мы поссорились накануне праздника. Интересно, какое будет у нее лицо, когда она увидит мой подарок?

Минут за пять мы добрались до фургона. Там я выпустила руку Оливии, чтобы отпереть дверцу. Едва увидев девочек, Мило принялся скрестись в клетке и приветственно скулить, прижимаясь носом к решетке. Оливия, которую я усадила на заднее сиденье, тут же обернулась, пытаясь его погладить, отчего я никак не могла застегнуть на ней ремень безопасности. При этом я по-прежнему стояла снаружи, руки у меня были мокрыми, а дождевая вода потоками стекала за шиворот.

– Здесь воняет, – поморщилась Эмили, усаживаясь рядом с сестрой. Свой ремень безопасности она застегнула самостоятельно.

Возразить мне было нечего. Я постоянно возила в фургоне собак, и салон насквозь пропах псиной. А сегодня из-за дождя запах собачьей шерсти был особенно сильным.

– Я знаю, – ответила я, стараясь не обращать внимания на ледяные струйки, которые затекали мне за воротник. – Ужасно, правда? Надо будет сделать химчистку салона. Оливия, дорогая, повернись, пожалуйста, – мне нужно тебя пристегнуть.

Девочка не обратила на мои слова ни малейшего внимания, и я попыталась зайти с другой стороны: