Пятьдесят лет в Российском императорском флоте

На Штетинском вокзале было еще пусто, но к 7 часам утра собирались пассажиры, едущие к северному берегу. В 8 часов отходил поезд через Росток на Варнемюнде. Граф взял билеты 2-го класса и мы, получивши в буфете кофе и бутерброды, утолили свой голод и с надеждой на удачный выезд из Германии в радостном расположении духа уселись в вагон. В нашем вагоне и во всем поезде слышался русский и польский говор, было несколько остзейцев и больше всего еврейских семейств. Я решил уничтожить свой паспорт и в уборной сбрить усы, чтобы принять наружность финского лоцмана, решив выдавать себя за финляндского подданного. Мы радовались, что в полдень будем уже на морском берегу и покинем Германию. Но на первой же большой станции Neustrelitz поезд наш был оцеплен солдатами; огромного роста, с красным носом, полицейский комендант заорал: «Alle Russen aufsteigen!», — а затем: «schneller! schneller!». Пассажиры поспешно бросали через окна багаж и выскакивали на перрон. Когда все вышли, была новая команда: «Damen und kinder zuruck!» Им в окно я бросил горсть немецких марок и прокричал: «В Копенгагене — к русскому консулу!» — и только. Поезд ушел.

Нас окружили конвойные и по 4 в ряд под начальством коменданта повели с вокзала в город. Комендант вел на цепи двух больших волчьей породы собак-сыщиков и кричал нам, чтобы шли в ногу. Нас было около 400 мужчин и несколько дам-евреек, не желавших оставить своих мужей. В опустевшей казарме нас выстроили в один ряд, обыскали и осмотрели чемоданы. Затем таким же порядком повели обратно и, усадив в поезд, отправили дальше, запретив открывать окна и подымать шторы. Мы задыхались от духоты; с моим графом сделался обморок. У одной еврейки нашелся одеколон, и графа привели в чувство.

Мы, однако, радовались, что дешево отделались. Но не тут-то было: на одной станции нас окружили солдаты и, выстроив на перроне в 2 шеренги, приступили к осмотру паспортов, чтобы задержать всех мужчин призывного возраста (до 50 лет). В русских заграничных паспортах возраст не прописывался, а потому определяли его по наружному виду. На левый фланг отсылали стариков; тут был граф Сюзор, член Государственной Думы Свентицкий, два-три сенатора, профессора, несколько старых евреев. Я стоял с графом в задней шеренге и решил не ждать очереди, боясь, что меня как беспаспортного могут задержать, и воспользовавшись спором 2 евреев, уверявших, что им чуть ли не 70 лет (хотя на вид им было не более 35-ти), я пробрался сзади фронта на левый фланг и встал рядом со стариками. Человек 200 задержали, и в том числе моего графа, а нас, стариков, посадили в поезд. Грустно мне было прощаться с симпатичным графом.

Смотр кораблей Балтийского флота на Ревельском рейде. 1910-е гг.

Я обещал ему принять под опеку его молодую жену в дальнейшем пути до возвращения в Россию. Часам к 11 поезд пришел в Варнемюнде. На морском берегу — небольшой деревянный вокзал; в буфете на прилавке виднелись аппетитные бутерброды и пиво, но нас туда не пустили, объявив, что и своим едва хватает. Комендант заявил, что сообщение с Данией прекращено, последний пароход (на нем уехали наши дамы) ушел туда сегодня в полдень «и вы, „Russische Schweine“, можете тут и подыхать!».

Пассажиры, усталые, в совершенной апатии, улеглись на берегу на свои чемоданы. Несколько людей, более энергичных, и в том числе Свентицкий, стали хлопотать о разрешении нанять частный пароход. Окружной комендант по телеграфу прислал разрешение; пароход был нанят, и около 3 часов ночи мы с величайшей радостью отплыли. В 6 часов утра прибыли на датский берег у маяка «Gieser» и поездом уехали в Копенгаген. На перроне встретила нас графиня, поджидавшая мужа; она выходила навстречу ко всем поездам, приходившим из Германии с тысячами беженцев. Увидев меня одного, она расплакалась; я старался внушить ей надежду на возможное прибытие графа на одном из следующих поездов.

У русского консульства шумела на улице тысячная толпа русских беженцев, добиваясь билетов на поезд в Россию, а моих дам с графиней приютил вчера на ночлег посольский священник. Выразив семье доброго священника благодарность за участие и приют, мы в тот же вечер отправились на пароходе в Мальме; там переночевали в квартире подхватившего нас на вокзале какого-то шведа, уехали в Стокгольм; туда прибыли вечером. Там разыскали военно-морского агента капитана 2 ранга Сташевского, он помог нам найти ночью приют в комфортабельной гостинице «Hotel Anglais».

Наша молодая графиня ходила к каждому поезду. Но ожидания ее были напрасны. Наши уговоры ехать с нами дальше успеха не имели. Тут она случайно встретила брата своего мужа и вместе с ним осталась в Стокгольме. Здесь русское посольство по целым дням осаждалось русскими беженцами, добивавшимися проезда в Россию. Но путь туда шел на север через всю Швецию, до границы Финляндии (р. Торнио), и шведское правительство, объявив у себя мобилизацию, не имело достаточного подвижного состава, чтобы перевезти сотни тысяч русских беженцев.