Пятьдесят оттенков для Золушки

— Пожалуй, когда-то так и было. В мой последний год в старшей школе я хотел записаться на урок труда, но сбой в системе отправил меня на занятия рисованием. Мои навыки рисования были совсем никудышными, но со временем я научился делать наброски и рисовать довольно хорошо. А потом мы начали заниматься скульптурой… — Рид напрягся из-за тяжелых воспоминаний о недовольстве отца, которые нахлынули на него. Теперь ему было тяжело думать о скульптуре, чтобы перед глазами не встал образ отца, громившего его самодельную студию и все его материалы.

— Рид? — Он вынырнул из воспоминаний и подняла глаза. — Так что было дальше?

— Да забудь. Ничего важного. — Повернувшись, он уже собирался позвать продавщицу, чтобы она помогла упаковать все их покупки, но Люси схватила его за руку и остановила, заставив снова посмотреть на нее.

— Нет, это важно. Я вижу это по твоим глазам. Это важно для тебя. Пожалуйста, расскажи мне.

Ее слова в совокупности с прикосновением ее пальцев к его ладони подействовали на него, как укол кортизона. Конечно, это не решило проблему, но, по крайней мере, имело обезболивающий эффект. Сделав глубокий вздох, он сказал ей то, что говорил только однажды Джексу.

— Мне нравилось заниматься скульптурой. Мне нравилось то, что теми же руками, которыми я сокрушал своих противников на ринге, я мог еще и созидать. Ты права, я вижу вещи иначе. Я вижу не просто яблоко, я вижу уникальное сочетание линий и кривых, которые создают яблоко, не исключая и вмятину на боку, похожую на отпечаток большого пальца, которая делает одну сторону плоской.

— Но люди не хотели знать об этой моей стороне личности. Им было интересно, как я сбрасываю вес, какие новые упражнения мой тренер мне дает, и уверен ли я в победе в следующем бою. Это то, что я представляю.

— Ты не прав, — сказала она, делая маленький шажок вперед. — Ты не можешь ограничить себя всего одной вещью. Ты — это все, что тебя вдохновляет. Ты можешь быть талантливым скульптором, Рид, и при этом оставаться прекрасным бойцом или кем угодно ты еще захочешь быть.

Из-за той мягкости, с которой она его убеждала, ему захотелось подхватить ее и поцеловать прямо в веснушку в форме сердца в уголке ее прекрасных серых глаз. Глаз, которые так точно видели за всем его напускным бредом его истинную сущность, его душу.

— Знаешь, чего бы я сейчас хотел? Перекусить. — Он привлек внимание продавщицы взмахом руки. — Помогите ей убрать все этикетки с этого. Она прямо так и пойдет. И еще мы покупаем все, что она до этого примеряла. Спасибо.

Он протянул свою кредитку, но Люси остановила его взглядом. Он был рад, что сегодня она надела контактные линзы. В очках она выглядела как сексуальная библиотекарша, но ему больше нравилось беспрепятственно смотреть прямо в ее выразительные серо-голубые глаза. Даже несмотря на то, что сейчас их выражение говорило о том, что их обладательница разозлилась.

— Что опять не так?

Она скрестила руки на груди и подняла подбородок:

— Я, конечно не знаменитый боец, как ты, но тем не менее я не нищая. Я в состоянии сама заплатить за свою одежду.

Это он меньше всего ожидал услышать. Рид не встречал женщин, которые бы настаивали на том, чтобы платить самим, когда они были с ним. У него было больше денег, чем он мог потратить, заработанных на боях и с рекламы различной продукции. Ну и, конечно, то, что она хотела купить сама ту одежду, на которой он настоял, говорила о твердости ее характера.

— Люси, — сказал он, опуская ее руки вниз, тем самым нарушая попытки языка ее тела напомнить ей о том, что она злится. — Я знаю, что ты сама можешь купить себе одежду. Ты успешная, сильная, независимая женщина и тебе никто не нужен, чтобы о тебе заботиться.

Огонь в ее глазах начал постепенно сходить на нет.

— Да, все именно так, мне никто не нужен.

— Тем не менее обновление твоего гардероба было моей идей, поэтому я заплачу за одежду, а потом приглашу тебя на обед. — Она уже собралась возразить — ради всего святого, похоже, это было ее любимое занятие, — но он приложил ей палец к губам. — Не спорь. Я собираюсь сходить в магазин мужской одежды и прикупить что-то более приличное, чем эти шорты и поло. И по дороге взять себе ибупрофена для этого проклятого плеча. Подожди здесь, и я скоро вернусь и заберу тебя.

Он отнял свой палец от ее губ и повернулся, чтобы уйти, как услышал:

— Но…

Зарычав от разочарования, он схватил ее за затылок и притянул ее к себе, а затем прижался своими губами к ее губам. Она напряглась, и потрясенный писк вырвался откуда-то из глубины ее горла. Но мгновение спустя писк превратился в легкий стон, и ее тело растворилось в нем. Где-то глубоко внутри здравый смысл кричал о его позиции преподавания «на расстоянии вытянутой руки», но его либидо быстро расправилось с ним и с нежелательными напоминаниями.