Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!

– Милый, мне некуда идти! Кроме тебя у меня никого не осталось.

– Что за чушь!

– Ты помог разрушить мою жизнь, и теперь у меня ничего нет и я говорю абсолютно серьезно. Квартира, где я жила, продана, а муж скрылся в другой стране и насколько я понимаю, какая-то тварь-пособница притворилась мной и полетела следом за этим… Ни документов, ни денег!

– Это ваши внутрисемейные проблемы. Я лишь выполнил его просьбу.

– Просьбу?

– Да, должен был продержать тебя сутки в оплаченном номере отеля.

– И что ты получил взамен? – спросила надтреснувшим голосом Мила. – Судя по обстановке, в деньгах ты не нуждаешься.

– Это все… не мое! Это отцовский дом. Я проигрался в тот вечер, и твой муж попросил оказать ему маленькую услугу в счет долга.

– Очень благородно! – произнесла Мила и не сумела сдержать слез.

Медведь молчал. Он хмуро наблюдал, как на его кровати сотрясается маленькое раненое существо, и ему стало жаль ее. Но чем он может ей помочь? Кто он есть? Приживалка, бездарный сын лесного магната, мот и гуляка, тратящий свое ежемесячное жалование на развлечения, прожигающий свою бездарную жизнь.

– Я что-нибудь принесу поесть. И воды, – тихо произнес хозяин спальни. Не желая слушать женские всхлипывания, он молниеносно натянул шорты и поспешно вышел из комнаты. Мила осталась одна. Немного успокоившись, она свернулась калачиком, снова размышляя о том, что ее ждет.

– Как будет, так и будет! – строго произнесла она, шлепнув себя по заду за то, что разрыдалась перед этим сухарем. Шантаж слезами – это не было ее коньком. Девушка предпочитала более изысканные способы завоевания мужского внимания. Закрыв глаза, она решила немного расслабиться и отдохнуть в ожидании питания. Ее сознание отключилось, и девушка провалилась в глубокий сон.

Мила вскрикнула, увидев возле кровати недовольную даму с крючковатым носом.

– Хозяин будет не доволен, когда узнает! Вообще-то он запрещает таскать в дом уличных девок!

Судя по всему, это была одна из женщин, голоса которых гостья слышала на кухне, когда проникла в дом.

– Вы ошибаетесь. Я не уличная девка. А где… – Мила вдруг поняла, что не знает имени человека, в постели которого лежит и с опаской посмотрела на строгую даму, которая не сводила с нее глаз. – Где мой будущий муж?

Слова слетели сами с языка, и девушка с трудом удержалась, чтобы не начать извиняться на оговорку.

– Вы невеста Алекса?! – женщина была явно ошарашена. – Какая радость! Господи, мы все молились, чтобы это когда-нибудь произошло. Алекс всегда утверждал, что никогда не женится назло отцу.

– Да, он говорил, что у них… непростые отношения…

– Алексей Алексеевич человек непростой и немного скуповат, но все-таки нельзя сказать, что он несправедлив.

Дама охотно подсела на край кровати и торопливо защебетала о том, что после смерти супруги хозяин дома помрачнел и отвернулся от детей, которых воспитывали наемные няньки. Младший сын погиб, остался Алекс, который рос как сорняк, и не удивительно, что стал таким отчужденным и грубым.

– Почему вы называете его Алексом?

– Он так распорядился. В этом роду принято старших сыновей называть Алексеями – такая традиция. Если вы выйдете замуж за сына хозяина и родите мальчика, он должен буде получить это имя.

Мила поразилась, как резко поменялось отношение этой женщины, пять минут назад она презирала обнаруженную голую девицу, а теперь с таким теплом смотрела на нее, словно была ей близкой родственницей. Экономка была старой девой и служила при Алексее Алексеевиче много лет. Она была влюблена в своего хозяина и мечтала, что когда-нибудь он разглядит в высокой жилистой женщине страстную натуру, но этого не произошло, и она смирилась с этим фактом, чувствуя себя счастливой в присутствии предмета обожания. Узнав, что девушку зовут Мила, она очень обрадовалась:

– Вы не шутите? Мила – это Людмила, верно?! Меня зовут также! В этом определенно есть знак свыше! Я больше всех молилась, чтобы здесь появилась молодая барышня, которая бы вдохнула в этот дом энергию молодости. Иногда тут так тихо… как в склепе! Нам не хватает тепла и… детского смеха.

Людмила обратила внимание на поднос с подсохшим бутербродом и, всплеснув руками, произнесла:

– Девочка моя, да ты же голодна! Идем на кухню! Наш Василий приготовил чудесное жаркое из ягненка.

– Звучит очень соблазнительно, но я не могу пойти на кухню… Моя одежда! Алекс подшутил надо мной и спрятал ее куда-то, видимо, чтобы я не сбежала!

– Это в его духе. Он с детства озорничал и делал так, как нравится ему. Тебе придется заняться его перевоспитанием. Я что-нибудь посмотрю у себя. Изысканный наряд я вряд ли подберу…

– Вы очень меня обяжете, – просияв, произнесла Мила, положив руку на ладонь сухой дамы, этот жест ее растрогал, и та торопливо вышла из комнаты.

– Господи, как я буду выкручиваться из всего этого? – прошептала растеряно Мила, боясь даже представить реакцию Алекса на ее случайную выдумку. Радовало ее только одно: у нее в этом доме появился союзник, ведь один в поле не воин!