Пятьдесят оттенков измены. Я – твой трофей!

Алекс настоял, чтобы ему передали тарелку, он склонился над ней, принюхиваясь, и ошарашено уставился на повара:

– Там что, хлорка?!

Алексей Алексеевич выпучил глаза, удивить его было сложно, но, похоже, Василию это удалось.

– Ты добавил в кашу хлорку? – строго спросил хозяин дома.

– Нет, только в ее тарелку! – залепетал повар, кивнув на растерянную Милу.

– Не удивительно, папа, что у нее обмороки! Этот извращенец мог травить ее на протяжении нескольких дней!

– У тебя обмороки? – удивленно обратился старик к вжавшейся в стул девушке.

– Я клянусь, я не хотел! Это случайность! – чуть не рыдал Василий.

– Как случилось, что человек, которому доверяют на протяжении многих лет, начинает заправлять кашу не маслом, а химической дрянью!

– Если ты хочешь уволиться, не стоило так изощряться, мог бы просто поставить меня в известность! – отчеканил Алексей Алексеевич и велел позвать Валентину. С этого дня только эта женщина имела права подавать еду к столу.

Завтрак закончили в тишине и раздумьях. Как только Алекс скрылся из виду, старик тихо произнес:

– Мила, я хочу тебя видеть в своем кабинете через полчаса. И ничего не говори об этом сыну.

Мила куталась в свой красивый атласный халат, который совсем не грел. Что нужно этому старикашке, который вмиг ей опротивел? В нем больше нет того тепла, которое чувствовалось во время их совместного времяпрепровождения. Что это? Они дошли до финальной страницы сказки?

Мила сидела напротив Алексея Алексеевича, едва дыша. Он сделал внушительную паузу, подбирая слова, ну и для эффекта тоже, чтобы она почувствовала первые легкие судороги предсмертной агонии.

– Все, что сейчас прозвучит, я желаю, чтобы ты восприняла правильно.

Мила неуверенно пожала плечами – подобных гарантий она дать не могла.

– Я хочу, чтобы ты забеременела!

– От вас?! – сдавлено уточнила Мила.

– Я уже не веду сражений на любовном фронте и не готов воспитывать детей на старости лет, а вот внуков – вполне! Алеша – он станет…

– Поставщиком спермы в мою матку? – съязвила девушка.

– Грубо! – скривился старый чистоплюй. – Я уже говорил о некотором вознаграждении во время нашей первой беседы, ты ведь помнишь? Это хорошая сделка и от тебя потребуется совсем немного – стать донором яйцеклетки!

Ей захотелось ударить этого бесчувственного бизнесмена по его морщинистой морде, она ощущала себя последней потаскухой, которой озвучивают ее новые обязанности.

– Найдите в деревне дородную крестьянку, которая нарожает вам кучу Алексейалексеевичей, – с усмешкой произнесла Мила, зажимая ярость в кулаках.

– В этом есть риск! Да, она выносит здоровое потомство. А ее родственники?! Обычно в людях такого пошиба просыпается аппетит и жадность до чужого богатства, и они становятся неуправляемы!

Мила отвлеклась, ужасаясь тому, что происходило в этом кабинете. Ее собеседник раскрывался во всей красе: он показывал свою значимость, свое величие через презрение и неуважение к обычным людям, от которых мало чем отличался сам. Кто-то сказал: перед унитазом все равны, но этот человек привел бы миллион доводов и долларов, чтобы доказать, что это не так.

– Ты – идеальный вариант! – старик подводил итог затянутого монолога о неблагонадежности деревенских людей. – Тем более Алеша к тебе расположен! Ты вынашиваешь плод и через некоторое время исчезаешь с хорошими отступными! Я помогу тебе уехать!

– А ребенок?

– Будет воспитан в любви и ласке!

Мила понимала, что вероятней всего у нее нет выбора. Она сама с собой сделала то, что происходило, продав себя за деньги задолго до того, как попала в поле зрения этого меркантильного и циничного человека.

– Возможно, мы не совместимы с вашим сыном… У меня могут быть отклонения…

– У тебя все в порядке. Мой человек изучил твои медицинские показатели. Там были некоторые венерические заболевания не совсем приятные, но, судя по последним результатам анализа, ты абсолютно здорова. Конечно, по старым меркам твой организм изношен, другими словами ты – старородка! Считай, что тебе крупно повезло! Ты выиграла в лотерею!

Мила вдруг представила себя стоящей на мосту, словно Анна Каренина, и ей очень захотелось сигануть под колеса мчащегося поезда, но она никак не могла решиться на этот отчаянный шаг.

– Я должна подумать…

– Что ж… подумай. Только уясни одну вещь: ты вошла со мной в коммерческие отношения. Все, что я тебе дал, – это было в счет нашего взаимовыгодного сотрудничества. Тряпье, пошитое в хорошем ателье, проживание в этом доме, питание – это все деньги! Даже находясь в спальне моего сына, ты остаешься должницей, потому что он тоже живет за мой счет!

– Как я ему сочувствую!

– Почему?

– Будь у меня такой отец, я бы, наверное, повесилась! – процедила сквозь зубы Мила.

– Ну, насколько я знаю, ты своего отца никогда не знала!

– Ух ты! И это ваш человек тоже выяснил?! – рассмеялась девушка, пугаясь прозорливости миллиардера.

– Как это называется, когда у женщины дети от разных браков… Собачья свадьба?

– Заткнитесь!

– Дорогая моя, ты придержи язык! Мне не нравится, когда грубят. Я ведь могу рассердиться.

– И что тогда будет? Утопите меня в озере?