Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live

– Другая еще хуже, – заметила ее подруга из семейства страусовых, имея ввиду Леночку в полосатом сарафане сорокового размера, из-под которого торчали ноги, сравнимые с вязальными спицами, только чуть покривее. – Ни суп сварить, ни в постель затащить.

Все женщины дружно засмеялись. Мужики продолжали лузгать семечки.

– С прибытием! – Сказительница кинулась на шею Потапычу, выносящему из автобуса свою сумку.

Двойной ноши несчастный не выдержал и позорно пал в самом буквальном смысле.

Не смутившись двусмысленностью ситуации, Лариса Степановна с достоинством поднялась, поправила сползший на бок бюст и огляделась, высматривая следующую жертву своей бурной радости.

– Очень, очень рад, – пробормотал директор картины Альберт Евгеньевич и поспешил отступить, укрываясь от греха подальше за спинами коллег. В светлом льняном костюме и с шелковым платком на шее он смотрелся весьма импозантно и произвел благоприятное впечатление на местных женщин, разом оживившихся и выкативших вперед бюсты, создав тем самым ассортиментную линейку самого широкого спектра – от нуля до семи-восьми. Мужики в очередной раз сплюнули в крапиву. Проезжающий мимо на велосипеде семиклассник Колька чуть не упал, косясь в сторону приехавших.

Убедившись, что жизни и чести его больше никто не угрожает, а от Ларисы Степановны его отделяет достаточное расстояние, Альберт Евгеньевич потянулся, два раза присел, разминая ноги, и заинтересовавшимся встречающим дамочкам стал слышен хруст его коленок. Директор взглянул на клуб, на магазин и остановил особенный, вдруг ставший медовым, взгляд на покрасневшей отчего-то Нине.

По-приятельски кивнув ей, он припомнил не только пейзажи за деревенькой, но и легкий весенний запойчик, впрочем, оставшийся без серьезных последствий.

– Не такие уж они знаменитые, – решила одна из девах, сплюнув с губы семечную шелуху. – Никого не знаю.

– Без комментариев, молодежь! – Громко заявила Лариса Степановна. – Лучше договариваемся о продаже молока, масла и чего там очень любят творческие личности! Нина! На тебе два постояльца. Приглядись, мужики хорошие, а мою дачу мы разыгрываем в лотерею.

Выносящие мониторы из автобуса мужчины притормозили у крыльца с прогнувшимися досками.

– Степановна, кто в твой дом придет, тот там и останется, – заявил помрежа Сергей Анатольевич возрастом лет под пятьдесят. – Я у тебя однажды в Москве попил чайку…

– На недельку! – Грохнули смехом остальные выходящие из автобуса сотрудники съемочной группы.

Гримерша Леночка, она же «лопушка», она же костюмер и заварщица кофе с чаем, то есть самый необходимый в группе человек, пренебрежительно хмыкнула, оглядывая собравшихся девушек и дамочек в возрасте. Девушки хмыкнули в ответ.

– Можа отпразднуем? – Не выдержав, подал голос Борисыч, дощелкавший очередную жменю семечек, и переложил папку начальственного размера из-под правой подмышки под левую. – За приезд…

– Сейчас освободимся и сразу… – пообещал Сергей Анатольевич. – Подгребайте через час и захватите лука, хлеба и чеснока с салом.

– Этого у нас как дерьма за баней, – удовлетворенно заявил Борисыч и кивнул на магазин, стоящий напротив. – Магарыч за вами. Но у нас в сельпо дорого.

– Горючее привезли с собой, – успокоил Семен, распуская собранные в хвост дреды, чем поразил всех молодых девок.

Привыкшие к любым условиям съемок, помощники оператора, осветители и звукорежиссеры деловито разгружали аппаратуру и заносили внутрь клуба. Довольно быстро, да еще с помощью мужиков и матерного сленга, завершили разгрузку.

– Проводка слабая! – Кричал изнутри клуба Потапыч. – Ставим на подзарядку аккумуляторы.

Вылезший из автобуса последним Лев Львович, одетый сегодня вполне демократично – в джинсах и клетчатой рубахе, поправил на голове ковбойскую шляпу, с удовольствием оглядел автобусную остановку с растущей рядом березой в нежных листочках и встречающих девушек.

– Россия! Тудыть перегедрить. Родина! Любите ли вы родные просторы, как люблю их я?

На его патриотическое заявление никто не ответил, каждый был занят своим делом.

– Львович, кроватей для проживания в клубе на всех не хватит, так что четырех человек расселяем по домам, – напомнила Лариса Степановна.

– И где я поселюсь? – с тревогой поинтересовался режиссер.

– А как жребий выпадет! – с удовольствием от собственной значимости проговорила Сказительница. – Я тут записочки подготовила… – Она достала из синей сумки свернутые бумажки, после чего сняла шляпку и высыпала туда бумажки. – Как судьба распорядится. Та-ак, – она развернула пухлыми пальцами первые вынутые «фанты». – Директор и Леночка идут к Нине, а у меня поселятся Волк и Красная Шапочка, а ты с коллективом – здесь, в клубе. Тебе так удобнее руководить.

– Я почему-то так и думал, – заключил режиссер, «оглаживая» Оленьку, поправлявшую платье, ревнивым взглядом.

– Мой дом вон там, – Лариса Степановна махнула рукой, обозначая направление. – Тут близко, сами доберетесь. А я пока ребят устрою.

Дождик к этому времени закончился, и выглянуло солнышко.