Пятьдесят оттенков : Шаг к безумию (СИ)

Как же я хочу, чтобы она сейчас была рядом. Обнять ее крепко-крепко и больше никогда не отпускать. Вспоминаю, как впервые занялся с ней сексом. Боже, что это была за ночь! … Закрыв глаза, даю волю воспоминаниям. Вспоминаю как входил в нее с каждым новым толчком, я вспоминаю то ощущение, как ее влажная, горячая плоть обхватывала мой член, я вспомнил, как она впервые кончила, как она выгнула спину и приоткрыла свой сладкий ротик в таком сексуальном «о» - что показало мне ее сильнейший экстаз. Вспомнил ее голубые глаза, которые с такой необъяснимой нежностью в ту ночь смотрели на меня. Блять, мое тело мгновенно отреагировало на ее обнаженный образ в моих фантазиях! Я хотел застонать от удовольствия и боли одновременно. Но на смену этим восхитительным образам пришли и те, которые я хотел бы навсегда забыть. То утро, когда она хотела уйти из-за того, что я ее отходил ремнем. До сих пор проклинаю себя за это. Но то, как я признался ей в любви в углу лифта, то как ее восхитительные глаза смотрели на меня, не скрывая шока. Да, я знаю, что сложно поверить в то, что такое чудовище как я может любить. Я и сам не мог в это поверить, пока не встретил Анастейшу Стил. Да, я ее люблю! Очень сильно люблю! Боже, эта боль из-за потери Аны просто не выносима.

Так, Грей, тебе нужно отвлечься. Встаю с кровати и иду в душ, в надежде, что, хотя бы горячая вода поможет мне избавиться от боли и мыслей о моей любимой мисс Стил.

Встав под каскад душа из кипятка, подставляю лицо навстречу ему, делаю воду еще и еще горячей, надеясь, что она выжжет всю боль внутри меня, но нет. Вода предательски обжигает лишь кожу.

Выхожу из душа, обматываю полотенце вокруг бедер, опираюсь об раковину и с ненавистью смотрю на сероглазого монстра в зеркале.

- Посмотри на себя. – запинаясь, говорю я. – Ты – просто чудовище.

Да, и это чудовище просто не достойно любви Анастейши. Как такие твари как я вообще по земле ходят?

- Ты, чертов идиот, всегда все портишь! Ты губишь все живое! Ненавижу!!!

С силой размахиваю и бью кулаком по зеркалу. Оно с характерным звуком разбивается на тысячи осколков. Какая ирония! Прямо как моя жизнь. Стекло болезненно впивается в руку, но разве это сравнится с той болью, что внутри меня?

На грохот прибегает мисс Джонс и вопросительно смотрит на меня.

- Мистер Грей, что-то случилось? – она взволнована.

- Нет. Просто зеркало разбилось. – мрачно говорю я, – Убери здесь. Смотри не поранься, а то я уже успел. – показываю ей руку.

- Боже, мистер Грей, нужно обработать рану! – Боже я ведь уже давно не маленький.

- Гейл, все нормально. Переживу. Просто уберись. – с этими словами выхожу из ванной.

Промыв немного простой водой рану, иду в спальню, одеваюсь и отправляюсь на кухню. Там уже готовит ужин мисс Джонс. Когда она успела прибраться?

- Мистер Грей, будете ужинать? – почти что с материнской заботой спрашивает Гейл.

- Нет. Только кофе и…спасибо – До меня только что дошло, что я никогда не благодарил ни ее, ни Тейлора за то, что они делают. Они действительно хорошо исполняют свои обязанности.

- Что вы? Не благодарите, я всего лишь делаю свою работу. – улыбнулась она. - Мистер Грей… - она немного запинается.

- Что, Гейл? – я хмурюсь.

- Что-то случилось? Вы заболели? – на что я горько ухмыляюсь.

- Не физически, Гейл, не физически, - Боже, неужели я на самом деле выгляжу так дерьмово, что даже мои служащие замечают, что в моем сраном «Датском королевстве» что-то не то?

Допив свой кофе возвращаюсь в спальню. Ложусь на кровать в попытке уснуть. Как же я хочу, чтобы мне приснились бездонные глаза Анастейши, то как у нас все хорошо, но, наверное, я многого хочу.

«Мама меня не видит. Я стою перед ней. Она не видит меня. Она спит с открытыми глазами. Или ей плохо.

Я слышу стук. Звук ключа. Он вернулся.

Я убегаю и прячусь, сжимаясь под столом на кухне. Мои машинки здесь со мной.

Хлопок. Дверь захлопывается, заставляя меня подпрыгнуть.

Сквозь пальцы я вижу маму. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Затем она спит на диване. На нем надеты большие сапоги с блестящими пряжками, и он крича стоит над мамочкой. Он бьет маму ремнем.

- Вставай! Вставай! Ты - чертова обдолбанная сука! Ты - чертова обдолбанная сука! - Мамочка всхлипывает и начинает громко плакать.

Прекрати. Перестань бить мамочку. Перестань бить мамочку.

Я подбегаю к нему и ударяю снова и снова, и снова.

Но он смеется и дает мне пощечину.

«Нет!» – кричит мамочка.

- Ты - чертова обдолбанная сука.

Мамочка съеживается. Становясь такой же маленькой, как и я. А потом она затихает.

- Ты одна блядская сука. Ты - чертова обдолбанная сука. Ты - чертова обдолбанная сука.

Я сижу под столом. Заткнув пальцами уши, я закрываю глаза. Звук прекращается. Он поворачивается, и я вижу по его ботинкам, как он топает на кухню. Он несет ремень, хлопая им по ноге. Он пытается найти меня. Наклонившись, он усмехается. От него противно пахнет. Сигаретами, алкоголем и чем-то плохим.

«Вот ты где, маленький кусок дерьма».