Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения

– Похоже, они нашли мой тайник с гашишем, – заговорщически произнес он и вызвался проконтролировать сумасбродных дам, чтобы они не пошли ко дну в огромной ванне, которую стоило бы называть бассейном. Целую неделю мы прожили в его доме. Утром нас отвозила машина на лекции и после учебного дня забирала. По вечерам мы посещали рестораны, но прежде заглядывали в дорогие магазины, чтобы купить одежду на «выход в люди». Скучающий немолодой мужчина с удовольствием сорил деньгами, потому что наша троица развлекала его. От меня, как ни странно, решили не избавляться, несмотря на то, что в сексуальных оргиях участия я не принимала. Это были бесшабашные, безалаберные, безумные времена!..

Именно Феликс настоял, чтобы я не работала, а домохозяйничала. Надо отдать ему должное: за многие лета нашего сожительства он ни разу не упрекнул меня в том, что я не сижу где-нибудь в офисе, пытаясь «сколотить» копейку в семейный бюджет. Я не чувствовала себя содержанкой, потому что мой рабочий день начинался рано утром и заканчивался поздно вечером.

– Как прошел день? – формально вопрошал Феликс во время ужина, торопливо кивнув, словно уже получил ответ. Я задумалась, мне хотелось придумать новое слово, характеризующее настроение, создаваемое моим времяпрепровождением.

– День прошел, – равнодушно произнесла я, не сочинив ничего оригинального.

– Хорошо, – отвечал муж и, чмокнув меня в лоб, удалялся из кухни, чтобы я могла заняться своими делами: помыть посуду, освежить пол. Согласно его дальнейшему графику предстоял просмотр вечерних телевизионных новостей с комментариями вслух. Я, тяжело вздохнула, оставшись наедине с грязной тарелкой, и принялась убирать со стола.

Перед сном я решила внести конструктивное предложение:

– Может собаку завести?

– Зачем? – немного удивленно вопрошал Феликс.

– Для настроения. Я весь день одна в тишине, а тут хоть кто-то живой рядом.

– Будет шерсть везде. Тявканье! Погрызенная обувь! Знаешь, сколько стоят мои ботинки?! – возмутился супруг. Лицо его исказилось, словно он ощутил острую боль, от мощного укуса зубастой собаки-невидимки.

– Она не будет грызть твою обувь, – заверила я.

– Откуда ты знаешь?

– Я с ней договорюсь!

Он не оценил юмора и не позволил впустить в ЕГО дом животное. Меня почти не возмутил его отказ. Еще одно «нет» в моей коллекции запретов.

– Спокойной ночи, – зевая, произнес он и отвернулся.

Я лежала и слушала его сопение. В голове кружились разные мысли. Я жалела себя. При всем внешнем благополучии мне было грустно и одиноко. Сколько еще я смогу так жить? Возможно, я просто не умею быть счастливой и радоваться тому, что имею? Вспомнить к примеру о бедных детках в Африке… У них не всегда есть еда, не говоря о каких-то благах! Я засыпала, ругая себя за черствость.

– В выходные я уеду, скорее всего, – сказал муж за завтраком.

– Куда?

– Хотим с друзьями скататься в Финляндию.

«Феликс в Финляндии», – мысленно отчеканила я, уточнив при этом цель поездки.

– Развеяться, – лениво произнес мой муж. – Надоело: каждый день одно и то же.

– Да… каждый день… одно и то же…

Я осмотрела вылизанную «тюрьму» в стиле модерн и вздохнула достаточно громко, чтобы предоставить ему возможность уточнить причину моей внезапной грусти. Феликс был занят своими мыслями и каким-то экономическим журналом. Он принимал как должное мое заточение.

– Скататься в Финляндию – это чудесно, – произнесла я, испытующе глядя на него, он лишь кивнул, потому что тоже так считал. – Придумаю себе достойное занятие на выходные. Может помыть окна? Нет… они чистые… я мыла их на прошлой неделе! Что же придумать оригинального? Может, застрелиться?!

Меня оскорбляло безразличие Феликса. Хотелось рыдать и бить посуду, чтобы выпустить бьющуюся внутри меня истерику. Усилием воли я держала свои бушующие эмоции в узде. Я зажмурила глаза и сжала в кулаках низ кухонного передника, который был неотъемлемым атрибутом жены—обслуги. Я глубоко и шумно дышала, в ушах звонили огромные колокола. Как бы вдалеке я услышала голос супруга:

– Дорогая, что с тобой?

Он не был обеспокоен, скорее озадачен. Наверное, так бы удивился кот, наблюдавший за осмелевшей мышью, исполняющей перед его сытой мордой канкан. «Что со мной? Я умерла!!» – кричал мой разум. Я медленно повернулась к Феликсу, он заметно занервничал, и, не выдержав тяжести моего красноречивого взгляда, поспешно встал из-за стола.

– Я все делаю для того, чтобы мы были счастливы, – произнес он монотонно и строго.

– Я понимаю, – выдавила я.

– Не уверен!

Феликс рассматривал меня с отчуждением, в его темных глазах сверкали льдинки.

– Ты счастлив, Феликс? – голос мой прозвучал неожиданно звонко, с надрывом. Будто я стояла у обрыва, не решаясь на шаг вперед, и просила его о помощи – подтолкнуть, чтобы мое бренное тело поглотила пучина бурного водоворота эмоций.

– У меня все в порядке!

– Ты счастлив? – повторила я вопрос.

– К чему этот разговор?

Я пожала плечами и безразлично улыбнулась, снова спрятавшись в свой панцирь. Опять все осталось по-прежнему. Мне не хватило духу сказать ему правду…