Пятьдесят оттенков страсти. История чувственного перевоплощения

— Это касается Дины… Она моя лучшая подруга и никогда не была совершенным человеком. Мы дружили втроем, была еще Лера, но она умерла. Мы знакомы слишком давно, и я дорожу ею, поэтому не пытайся отгородить нас друг от друга. Однажды так уже было…

Прекрасно понимая, что репутация моей Динки изрядно подмочена, я очень хотела отвоевать островок нашей дружбы. Он согласился, что не имеет права выбирать, с кем мне общаться, но все же попросил серьезно задуматься о том, чтобы поменять место работы.

Все было чудесно. Наступила дождливая осень, проливающая слезы об ушедшем лете, а с деревьев летели желтые листья. Я пришла домой, приперев сумку с продуктами, очень хотелось порадовать любимого мужчину и приготовить ему что-нибудь необычное.

Слава встретил меня на пороге в любимом мною и им синем халате.

— Ты дома? — удивилась я.

— Почему тебя это так удивляет? — рассмеялся он и попросил на мгновение отвернуться. На глаза опустился шарф, мой мужчина завязал мне глаза, тихо прошептав:

— У меня есть для тебя сюрприз, радость моя.

— Ты ведь помнишь, что я не приемлю различных отклонений от нормы в постели, — отшутилась я, чем рассмешила его. Он провел меня через гостиную, и мы оказались в кабинете Феликса, повязка соскользнула с моих глаз и передо мной предстала детская комната. Я растерялась и открыла рот, не находя слов.

— Я хочу от тебя детей! — заявление Славы прозвучало, как гром среди ясного неба.

— Детей? — вторила я растерянно.

— Ну, да. То, что у тебя есть инстинкт совокупления, — я заметил, а как насчет размножения? Инстинкт материнства присутствует в тебе?

Голос его был наполнен теплом, что, наверное, должно было очень радовать, но почему-то все это вызвало у меня беспокойство.

— Я не вижу восторга! — произнес он, над его бровями появились две черточки, возвещающие о его замешательстве.

— Я сомневалась, что спустя три месяца знакомства стоит скоропалительно заводить потомство.

— А что? Когда ты собираешься рожать? Ближе к семидесяти?! — съязвил Вячеслав, поспешно выходя из детской.

— Не думаю, что твоя ирония уместна. Я стану матерью, когда пойму, что пришло время, — бросала я ему в спину, торопливо перебирая ногами.

— Оно пришло! Тебе не кажется, что нужный момент можно упустить?

Слава влетел на кухню и налил себе воды. Сделав несколько глотков, уставился на меня. Его внешняя беззаботность в сочетании с серьезностью нашего разговора давали странный эффект: мне хотелось закатить жуткий скандал с битьем посуды и полетом сковородок. Я подавляла беспричинную волну ярости. Мне казалось, что он торопился. Но почему и куда?

— Что не так, Катерина? — в голосе Славы звенел металл. Видимо я нарушала его идиллию своим брыканием. Официальное обращение означало, что он крайне недоволен. Как банально! Хочешь облить собеседника холодной водой — начни с ним говорить, как с посторонним человеком.

— Я почти ничего о тебе не знаю. Мы живем вместе, занимаемся любовью, обсуждаем многие вопросы и что самое чудесное — сходимся во мнении во многих вопросах. Да, ты спас меня. Причем спас дважды! Из лап депрессивного маньяка и от одиночества, но…

— Что ты хочешь знать?

— О твоей семье, был ли ты женат, где работаешь… Возможно, у тебя уже есть дети!

— Ты никогда не спрашивала меня об этом! Я думал это неважно и главное для тебя — мы! — возмутился он, после того как сделал несколько вдохов продолжил: — Моя семья — это долгая и неприятная история, с родителями конфликт из-за недвижимости — они не поддержали меня в нужный момент, и после этого я в самостоятельном плавании, мы живем, не мешая друг другу. Общение поддерживаю лишь с младшей сестрой, иногда болтаем по телефону и обмениваемся подарками на праздники. Женат не был. Я долгое время встречался с одной девушкой, но мы расстались, потому что она оказалась бесплодна. И после я предпочел ненавязчивые краткосрочные романы. До встречи с тобой, конечно же. Владею небольшой компьютерной фирмой, которая приносит мне неплохой доход. Детей нет.

Что-то внутри сжалось и неприятно кольнуло, я не могла понять причину это странного ощущения. Наверное, тот факт, что он оставил девушку, узнав о ее дефекте, вызвал скепсис.

— А если я тоже не могу иметь детей? Вдруг у меня какие-нибудь нарушения?! Поэтому ты торопишься? Чтобы успеть проверить?

— У тебя все в порядке с детородной функцией!

— Откуда ты знаешь? — с подозрением уточнила я.

Оказалось, пока я лежала в больнице, он оплатил ряд дополнительных анализов, чтобы досконально выяснить состояние моего здоровья. Меня смутило это, потому что мы не были достаточно близки, чтобы он так запросто покупал столь личную информацию. Я попросила дать мне время, чтобы подумать о потомстве.

— Я люблю тебя, — сказал Вячеслав трагическим голосом. — И сделаю все, чтобы МЫ были счастливы.

МЫ — как это приятно звучит. Местоимение, от которого веет теплом и перспективой счастья. МЫ — это значит, что я не одна, это значит, что я часть, я доля единого целого организма, который называется «семья». Однако я уловила фальшь в его словах и меня это смутило.