Пятьдесят оттенков свободы

Вот черт, переходит на личное.

— Мне очень жаль, — вставляю я машинально, но она продолжает, как будто и не слышала:

— Я любила своего мужа… и… и…

— Моего мужа. — Слова вырываются у меня помимо воли.

— Да, — произносит она одними губами.

Это для меня не новость. Она поднимает на меня свои карие глаза; в них отражаются противоречивые эмоции, и преобладает, похоже, страх… моей реакции, быть может? Но меня переполняет лишь сострадание к этой бедной девушке. Я мысленно перебираю всю классическую литературу, которую могу вспомнить, где рассказывается о безответной любви. Тяжело сглотнув, цепляюсь за основы высокой морали.

— Знаю. Его очень легко любить, — шепчу я.

Ее большие глаза делаются еще больше от удивления, и она улыбается.

— Да. Мне тоже… было, — быстро поправляется она и краснеет. Потом хихикает так заразительно, что я не могу удержаться и тоже хихикаю. Да, у Кристиана Грея все смешливые. Мое подсознание в отчаянии закатывает глаза и возвращается к чтению томика «Джейн Эйр» с загнутыми уголками страниц. Я бросаю взгляд на часы. Чувствую, Кристиан скоро будет здесь.

— У вас будет возможность увидеть Кристиана.

— Я так и думала. Знаю, каким он бывает… осторожным. — Она улыбается.

Вот, значит, каков ее замысел. Умна. «Или умеет манипулировать», — шепчет мое подсознание.

— Вы поэтому пришли ко мне?

— Да.

— Ясно. — И Кристиан играет ей на руку. Приходится признать, что она хорошо его знает.

— Он, кажется, очень счастлив. С вами, — говорит она.

Что?

— Откуда вы знаете?

— Сужу по тому, что видела в квартире, — осторожно говорит она.

Черт… как я могла об этом забыть?

— И часто вы там бывали?

— Нет. Но с вами он не такой, каким был со мной.

Хочу ли я это слышать? Меня охватывает дрожь. Я вспоминаю свой страх перед невидимой тенью в нашей квартире.

— Вы знаете, что это противозаконно. Проникновение в чужой дом.

Она кивает, опускает глаза. Проводит кончиком пальца по краю стола.

— Это было всего несколько раз, и мне посчастливилось не попасться. И опять надо поблагодарить за это мистера Грея. Он мог бы засадить меня за решетку.

— Не думаю, что он бы сделал это, — возражаю я.

За дверью зала доносится какой-то шум, топот, и я понимаю, что Кристиан в здании. Минуту спустя он врывается в комнату, распахнув дверь, и я ловлю взгляд Тейлора. Рот его угрюмо сжат. И на мою натянутую улыбку он не отвечает. Вот черт, даже он зол на меня.

Горящие глаза Кристиана пригвождают сначала меня, потом Лейлу к стулу. Его поведение подчеркнуто спокойно, но я-то знаю, как обстоит дело, и Лейла, подозреваю, тоже. Угрожающий холодный блеск в глазах выдает правду: он весь кипит от ярости, хоть и хорошо это скрывает. В сером костюме с темным ослабленным галстуком и белой рубашке с расстегнутой верхней пуговкой он выглядит одновременно деловым и небрежным… и чертовски сексуальным. Волосы растрепаны — наверняка в раздражении ерошил их сам.

Лейла нервно опускает глаза на край стола, снова пробегает по нему указательным пальцем. Кристиан переводит взгляд с меня на нее, потом на Прескотт.

— Вы, — говорит он Прескотт обманчиво мягким тоном. — Вы уволены. Убирайтесь немедленно.

Я бледнею. Ну нет, это несправедливо.

— Кристиан… — Я хочу встать.

Он предостерегающе наставляет на меня указательный палец.

— Не надо, — говорит он. Голос его такой угрожающе спокойный, что я тут же замолкаю и прирастаю к стулу. Опустив голову, Прескотт быстро выходит из комнаты. Кристиан закрывает за ней дверь и подходит к краю стола. Черт, черт, черт! Это я виновата. Кристиан встает напротив Лейлы и, положив обе ладони на деревянную поверхность, наклоняется вперед.

— Какого черта ты здесь делаешь? — рычит он на нее.

— Кристиан! — возмущенно восклицаю я. Он не обращает на меня внимания.

— Ну? — рявкает он.

— Я хотела увидеть тебя, а ты мне не позволял, — шепчет она.

— Значит, ты явилась сюда, чтобы докучать моей жене? — Голос тихий. Слишком тихий.

Лейла снова опускает взгляд в стол.

Он выпрямляется, сверля ее убийственным взглядом.

— Лейла, если ты еще раз приблизишься к моей жене, я прекращу всякую помощь. Доктора, художественная школа, медицинская страховка — ничего этого не будет. Тебе понятно?

— Кристиан… — Я снова делаю попытку вмешаться, но он ледяным взглядом заставляет меня замолчать. Почему он ведет себя так неразумно? Мое сострадание к этой бедняжке возрастает.

— Да, — чуть слышно отзывается она.

— Что делает в приемной Сюзанна?

— Она пришла со мной.

Он проводит рукой по волосам, испепеляя ее взглядом.

— Кристиан, пожалуйста, — умоляю я его. — Лейла просто хотела поблагодарить тебя, вот и все.

Он не обращает на меня внимания, сосредоточив гнев на Лейле.

— Ты жила с Сюзанной, когда болела?

— Да.

— Она знала, что ты делала, пока жила с ней?

— Нет. Она была в отпуске.

Указательным пальцем он гладит свою нижнюю губу.

— Зачем тебе надо было видеть меня? Ты знаешь, что все просьбы должна передавать через Флинна. Тебе что-то нужно? — Его тон чуточку смягчается.

Лейла продолжает водить пальцем по краю стола.

Прекрати запугивать ее, Кристиан!

— Мне надо было знать. — И впервые она смотрит прямо на него.