Пятьдесят оттенков свободы (любительский перевод)

Ох, Кристиан! Ты был ребенком… Ты любил свою маму.

Он надел свои пижамные штаны, залез в постель и нежно притянул меня в свои объятья.

- Что-то стало возвращаться. Я помню еду. Думаю, миссис Сангстер умела готовить. И в конечном счете теперь мы знаем, почему этот ублюдок преследовал мою семью, – он пробежался свободной рукой по волосам.

- Что ж, ты сообщишь в полицию?

- Уже. Только господь Бог знает, что Кларк сделает с этой информацией. В любом случае, спасибо тебе за этот вечер.

- Спасибо? За что?

- Ты готова накормить мою семью в любой момент.

- Не благодари меня, благодари миссис Коуп. У нее отличные запасы в кладовой.

Он недовольно покачал головой. Из-за меня? Почему?

- Как вы себя чувствуете, миссис Грей?

Ох!

- Хорошо, – я пробежалась пальцами по его животу к его ох-какой-счастливой дорожке.

Он рассмеялся и убрал мою руку.

- О, нет. Даже не думай.

Я надула губы, и он вздохнул.

- Ана, Ана, Ана, что мне с тобой делать? – он поцеловал мои волосы.

- У меня есть парочка идей, – поерзала я рядом с ним и тут же поморщилась, когда боль пронзила верхнюю часть моего тела из-за ушибов.

- Малыш, ты уже достаточно через многое прошла на сегодня. Кроме того, у меня есть страшилка на ночь для тебя.

О?

- Ты хотела знать… – он поежился, закрыл глаза и громко сглотнул.

Все волосы на моем теле встали дыбом.

- Представь, – начал он тихим голосом, – подросток, ищущий способ заработать немного дополнительных карманных денег, чтобы он мог продолжать предаваться своей тайной алкогольной зависимости, – он повернулся набок, чтобы мы оказались лицом друг к другу, и посмотрел мне в глаза. – Поэтому, я был на заднем дворе Линкольнов, расчищая строительный мусор, щебень, потому что мистер Линкольн решил сделать пристройку к их дому…

ТВОЮ МАТЬ… ОН ЗАГОВОРИЛ.

Глава 29. (116)

Я едва могла дышать. Хотела ли я услышать это? Кристиан закрыл глаза и сглотнул. Когда он открыл их вновь, они пылали… неуверенностью и были переполнены тревожных воспоминаний.

- Это был жаркий летний день. Я тяжело работал, – он фыркнул и потряс головой, а затем внезапно развеселился. – Это была изнурительная работа – грузить щебень. Я был один, а Ири… Миссис Линкольн вдруг появилась и принесла мне лимонад. Мы завязали небольшой разговор; я сделал несколько дерзких замечаний… и она ударила меня. Она ударила меня так сильно, – неосознанно его рука приблизилась к моему лицу, и он погладил мою щеку; его глаза были затуманены воспоминаниями. Твою мать! – Но потом она поцеловала меня. А когда закончила, снова ударила, – он моргнул, казалось, все еще застыв в том времени. – Я никогда не целовался до этого, и меня никогда так не ударяли.

Ох... Она напала... НА РЕБЕНКА!

- Ты хочешь слушать это? – спросил Кристиан.

Да… Нет…

- Только, если ты хочешь рассказывать мне, – мой голос стал почти писклявым, в то время как я лежала лицом к нему, дрожа.

- Я пытаюсь объяснить тебе предшествующую обстановку.

Я кивнула и, надеюсь, это был обнадеживающий для него жест. Но, подозреваю, я выглядела как статуя – замороженная, с широко раскрытыми от шока глазами и неподвижная.

Он нахмурился и пристально, изучающее посмотрел на меня, пытаясь оценить мою реакцию. Затем он лег на спину и уставился в потолок.

- Что ж, естественно, я был смущен, зол и адски возбужден. Я имею в виду, сексуальная взрослая женщина приходит к тебе вот так… – он покачал головой, как будто сам еще не мог в это поверить.

Сексуальная?Я почувствовала тошноту.

- Она вернулась в дом, оставив меня на заднем дворе. Она вела себя так, словно ничего не случилось. Я был полностью растерян. Поэтому я вернулся к работе, занимаясь погрузкой щебня в тележку. Когда я вернулся поздним вечером, она попросила меня прийти на следующий день. Она не упоминала о случившемся. На следующий день... я вернулся. Я не мог дождаться, – он шептал, словно это была темная исповедь… но это так и было на самом деле. – Она не дотронулась до меня, когда поцеловала, – пробормотал он. Он повернулся и посмотрел на меня. – Ты должна понять: моя жизнь была адом на земле. Я был жестоким, необузданным, пятнадцатилетним, рослым для своих лет; гормоны бушевали во мне. Девочки в школе… – он остановился, но у меня уже была картинка: напуганный, одинокий, но привлекательный подросток.

Мое сердце защемило.