Пятьдесят свиданий с врагом

– Всё, пока, мне надо работать, – вернул его в реальность Кай. – Пришлю тебе досье на парня к концу недели. А ты дожми свою девчонку. Мне старики Эвери ничего не рассказали, но Джун растопит их черствые сердца.

– Ну ты и циник все-таки.

– Что поделать, я характером в маму.

Раздался оглушительный кашель, и Тони отнял трубку от уха, поморщившись. Нажал «отбой» и раньше сорвался с работы, удивив своего помощника, который привык, что босс всегда уходит минута в минуту. Но сегодня Тони решил заехать в Старый город, чтобы развеяться, прежде чем встречаться с Джун. Не хватало устроить ей допрос. Захочет, сама расскажет.

По дороге купил цветы – большой букет тюльпанов – и отправился в мужской клуб, напевая в машине под звуки радио, которое звучало с перебоями и хрипело, как простуженный Кайден.

В ноябре Тони столько раз принимал соболезнования, что перестал приезжать в клуб, ибо каждый встречный считал своим долгом заговорить о Фрэнке. Но время шло, и сегодня в тренде оказалась иная тема. Разглядев пару новичков в тусклом освещении комнаты, заполненной дымом и мерцанием айфонов, Тони услышал знакомую фамилию.

– Если консерваторы победят на выборах и Роджер Синклер станет новым премьер-министром, я перееду в Канаду.

Тони заинтересованно оперся локтем о спинку мягкого кресла, в котором сидел язвительный приятель, Марк. На лохматой голове у того возвышалась бумажная корона, и Тони сбил ее, заработав возмущенный смешок. Поправив корону, Марк продолжил:

– Поттс, ты клялся, что дочка Кролика Роджера делится с тобой личной информацией. Она не упоминала, кто тайно спонсирует ее чокнутого папашу? Судя по всему, пришельцы.

– Она не разбирается в подобных вопросах, она же девушка, – раздался напыщенный ответ новенького.

– Тони, как тебе такое заявление? Оливер Поттс страдает мизогинией8. Стоит заняться его просвещением, как думаешь?

Стоп. Оливер Поттс. Потти-Поттс… Это он, что ли? Фанат Бэмби? Тони недоверчиво усмехнулся. Надо же, как удачно заехал.

– Думаю, я обязательно присмотрю за Оливером, – сухо ответил он и перехватил взгляд этого безобидного кретина, который и двух секунд не выдержал, уставившись на свои сложенные руки. Не конфликтный, тщеславный. Теперь будет втирать знакомым, что вращается в верхних слоях городской атмосферы.

Убогое зрелище.

Перед уходом Тони остановился рядом с ним и вежливо уточнил:

– Надеюсь, ты хорошо изучил устав клуба прежде, чем заплатить ежегодный взнос.

– Да, конечно, – расправляя плечи, ответил Поттс.

– Напомни, что там в пункте №3?

Оливер начал крутить вычурный перстень на мизинце. Притворялся, что размышляет. Тяжело давалось. Так и не придумав умного ответа, он вскинул руку к воротнику темной рубашки, и в запонке на манжете сверкнул мелкий бриллиант.

М-да. Далеко пойдет Потти-Потс. Подчиненные будут его ненавидеть.

– Не знаю… не уверен, – сдался он.

Тони разочарованно вздохнул.

– Какой ты невнимательный. Тебя в ООН потом не возьмут с таким безответственным отношением к бюрократии. – Он ступил еще ближе, нарушая личное пространство, и, глядя мимо парня, холодно произнес: – Правило №3. Не трогай чужое. Запомнил?

– Да.

– Что – да?

– Запомнил, сэр. – И голос елейно-резкий, как и его тошнотворная туалетная вода.

Ну давай, сорвись, я же вижу, что ты меня ненавидишь. Ты еще как хочешь потрогать чужое.

Поттс несколько секунд разрывался между злостью и осторожностью. Победило желание вписаться в тусовку. Жаль.

– Свободен, – отпустил его Тони, и тот, пытаясь сохранить остатки достоинства, молча убрался. Это вам не Бэмби-Джун, которая убила бы болотным взглядом в ответ на вызов.

Кстати, о ней. О сладкой мечте Потти-Потса. Тони позвонил ей, но Джун не ответила ни сразу, ни через пять минут, когда он уже сидел в машине. В солнечном сплетении будто ледяным ножом провернули. Вдруг представилось, что Джун нигде нет. Паскудное ощущение, сразу перехотелось устраивать ей разборки, да еще в кинотеатре.

Хоть бы она была там…

Он нормально вдохнуть не мог, пока не увидел ее наконец. Джун стояла в очереди за попкорном. Будто почувствовав его присутствие, она стащила шапку, встряхнула копной кудрей и помахала ему, широко улыбаясь.

Знала бы она, какой у него в этот момент сумбур в голове творился. Тони подошел к ней, отогнав беспричинную тревогу, сграбастал в объятия, как последнюю надежду, и потерся губами о ее висок.

– Привет, Бэмби.

– Привет.

– Ты не отвечала.

– Батарея села.

– Ясно… Как ты?

– Лучше всех.

– Ты ведь расскажешь, если тебя кто-нибудь обидит?

В ее больших зеленых глазах отразилось замешательство:

– Конечно.

«Минус один» в ее статистику вранья.

Успокойся, Тони, все хорошо.

Да, конечно, все хорошо… Но не то, чтобы очень. Ибо с этой минуты стало трудно отпускать Джун, даже на пару часов. Казалось: стоит закрыть глаза, досчитать до трех – и она исчезнет, с ней что-нибудь плохое случится.