Пятьдесят три карты

белизной, с маленькими и темными сосками, покачнулись и

замерли, призывно выставленные мне навстречу. Сладостная

истома подкосила мне ноги и я чуть не упал. Конвульсии

содрогнули тело.

- Салина, милая, я люблю тебя, - прошептал я, не сводя с

нее глаз.

- Говори, говори, не умолкай! - задыхаясь, прошептала

она и закрыла ресницами глаза.

- Покажи мне еще кусочек твоего очаровательного тела,

чтобы я мог на всю жизнь унести в памяти это сказочное

видение! Она выставила из халата одну ногу.

- Хватит?

- Нет, нет! - закричал я. - Еще.

- Ну что же еще? Я тебе почти вся показалась.

- Я хочу видеть твой животик, твои руки, твои плечи, хочу

взглядом лобзать твой стан, твои бедра, все и все, все...

- Ох! Как ты обжигаешь меня своими словами, - ответила

она с дрожью в голосе. - Я покажусь тебе вся, только

подожди минутку, а то я умру.

- Я не могу ждать. Я хочу видеть тебя.

- Ну, смотри... - и с этими словами она сбросила с плеч

халат и он упал на пол, окружив багряным ореолом ее ноги. Я

невольно зажмурился, как от яркого луча, так очаровательно

красива и мила была Салина в наготе. только маленькие

атласные трусики прикрывали от меня остатки еще не

познанного ее тела. Я задержал на них свой взгляд, пытаясь

угадать, какие прелести скрыты там. Салина поймала мой

взгляд.

- Ты хочешь видеть и это?

- Да.

- Так сразу... Я не могу...

- Давай я помогу тебе.

- Нет, не надо... Я сама... Отвернись...

- Я не могу отвернуться, я не могу ни на миг расстаться с

тобой.

- Ну хоть закрой глаза, - взмолилась она.

- Нет, не могу.

- Ну, тогда подожди немного...

- Я не могу ждать. Я сгораю от нетерпения.

- Сейчас. Не сводя с меня глаз, наполненных

сладострастной влагой, она стала шарить рукой по бедру, ища

замок змейки. - Сейчас... - шептала она, - сейчас...

Наконец, тихо треснула змейка и трусы упали к ее ногам. Она

тихо вскрикнула и, как будто пронзенная в самое сердце моим

взглядом, как подкошенная упала на пол. Я подбежал к ней.

Она была бледной, капельки испарины мелким бисером покрывали

ее лоб и щеки. Я схватил ее на руки и отнес на диван. Пока

она не пришла в себя, я торопливо шарил по ней рукой,

сладостно ощущая нежное голое тело. Мягкая выпуклость ее

лобка была гладкой и чистой, без единого волоска. Это

придавало ей неземную красоту античной фигуры. Она была

божеством и все, на что я мог решиться по отношению к ней,

это трогать ее тело рукой, чтобы убедиться и убедить свое

сознание в реальности происходящего. Салина открыла глаза и

испуганно вскрикнула, прикрыв грудь рукой:

- Ты ничего со мной не сделал?

- Ничего, - ответил я, еще не поняв вопроса. Она

облегченно вздохнула и улыбнулась.

- Милый мой, ты прелесть, - прошептала она и погладила

своей мягкой рукой мою пылающую щеку. - Подай мне халат, я

мерзну.

Я подал ей халат и пока она одевалась, сидел рядом на

диване, с сожалением глядя, как под плотной тканью

постепенно скрывается прелестное тело Салины.

- Ты огорчен тем, что я одеваюсь? Ну, не надо. Я теперь

твоя. Как только я согреюсь, я снова разденусь для тебя и

ты сможешь смотреть на меня сколько захочешь. О! Давай

немного выпьем, я уже совсем трезвая. А ты?

- Я тоже. Но где мы возьмем вина?

- У! Этого добра здесь сколько хочешь! - воскликнула она

и, подбежав к книжному шкафу, извлекла бутылку коньяка.

Будешь это или лучше виски?

- Давай это.

Мы выпили по бокалу и Салина спрятала бутылку.

- Хватит, я не люблю пьяных. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы

приятные воспоминания этой ночи потонули в пьяном угаре?

- Ну, конечно. Иди ко мне, я тебя поцелую.

- Только не сильно. В губы.

- Хорошо.

Она подошла ко мне и, положив свои руки мне на плечи,

запрокинула голову, подставив губы для поцелуя. Я приник к

этим пухлым, кроваво-красным подушечкам, чувствуя, как они

шевелятся под кончиком моего языка, затрепетав от

сладостного упоения. Мы чуть не задохнулись от захватившего

нас счастья. Моя рука попала под халат и, обняв тонкий,

гибкий стан, я прижал ее к себе, чтобы она почувствовала во

мне мужчину. Второй рукой я стал гладить ее грудь и

теребить соски. Салина вяло и бессильно сопротивлялась,

тихонько вскрикивая:

- Ой, что ты делаешь... Не надо!

Но моя рука уже гладила и мяла упругую мякоть ее лобка, а

указательный палец погрузился в обильно увлажненный "Грот

любви". Салина задыхалась. Тело ее извивалось в сладостных

конвульсиях, она едва вымолвила:

- Я не могу больше стоять. Идем на диван...

Подхватив ее на руки, я перенес Салину на диван, распахнул

халат и в безумном порыве страсти стал исступленно целовать

розовое, вздрагивающее тело. Салина прикрыла ладонью свой

лобок, не допустив туда мои губы. Я поцеловал руку, милая

девочка опять была близка к обмороку и, чтобы дать ей придти

в себя, я прекратил свои лобзания. Постепенно она

успокоилась, открыла глаза и тихо спросила:

- Что же ты?

- Сейчас!

Я быстро разделся догола. Она пристально следила за мной

с восхищением. Затем я лег рядом с ней и ощутил, как

трепетная дрожь сотрясает ее тело.

- Салина, милая, только не теряй рассудок, - шептал я ей,

осторожно раздвигая ее ноги.

- Я попробую, ты осторожнее. Это все так приятно, но у

меня мутнеет разум... Я хочу почувствовать все...

Осторожнее...