Пятеро, что ждут тебя на небесах

Эдди, прихрамывая, двинулся вперед, точно знал, что ему теперь делать. Он повернул направо, к угловой кабинке, к призраку своего отца, курившему сигару. Его пробирала дрожь. Он снова представил, как его старик глубокой ночью свешивается с окна больницы, а потом умирает в полном одиночестве.

— Папа, — прошептал Эдди.

Но отец его не слышал. Эдди придвинулся ближе.

— Папа, я теперь знаю, что случилось.

Эдди почувствовал стеснение в груди. Он опустился на колени возле кабинки. Отец сейчас был так близко, что Эдди стали видны щетина на его щеках и неровный кончик сигары. Он увидел мешки под уставшими глазами, кривой нос, широкие плечи и узловатые руки рабочего человека. Эдди посмотрел на свои собственные руки и вдруг осознал, что в своем земном теле он был старше своего отца. Он пережил его, и не только физически.

— Пап, я был зол на тебя. Я ненавидел тебя.

Эдди почувствовал на щеках слезы. Грудь его содрогнулась. И из него точно хлынул поток.

— Ты бил меня. Ты отталкивал меня. А я ничего не понимал. Я и сейчас ничего не понимаю. Почему ты так делал? Почему? — Эдди глубоко вздохнул. — Я не знал, понятно тебе? Я не знал про твою жизнь, не знал, что произошло. Я не зналтебя. Но ты мой отец. И сейчас я все это прощаю, ладно? Ладно? Можем мы друг другу простить?

Голос его задрожал и вдруг стал тонким, стенающим, совсем не похожим на его прежний.

— ЛАДНО? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?! — закричал он. И уже тише добавил: — Ты слышишь меня, папа? Папа!

Он наклонился ближе. Увидел грязные отцовские руки. И последнюю фразу произнес уже шепотом:

— Все починено.

Эдди стукнул кулаком по столу и сполз на пол. А потом поднял глаза и прямо перед собой, в проходе, увидел Руби, молодую и прекрасную. Она тряхнула головой, распахнула дверь и воспарила в нефритовое небо.

ЧЕТВЕРГ, 11.00

Кто должен был оплатить похороны Эдди? У него не осталось родственников. Он не давал никому никаких указаний. Его тело лежало в городском морге, там же находились его одежда и личные вещи: форменная рубашка, носки и ботинки, льняная кепка, обручальное кольцо, сигареты и ершики для прочистки курительных трубок — всем этим кому-то следовало распорядиться.

В конце концов, мистер Баллок, хозяин парка, заплатил по счету, вычтя деньги из последней полагавшейся Эдди зарплаты, которую тот уже не мог получить. Гроб был самый простой, деревянный. А церковь выбрали по местоположению — ближайшую к пирсу, — так как большинству пришедших на похороны предстояло потом вернуться на работу.

За несколько минут до церемонии пастор пригласил к себе Домингеса, принарядившегося по случаю похорон в темно-синий спортивного покроя пиджак и выходные черные джинсы.

— Вы не могли бы рассказать мне о каких-то отличительных чертах усопшего? — спросил пастор. — Насколько я знаю, вы работали с ним.

Домингес сглотнул. Он чувствовал себя не очень уверенно рядом со священнослужителями. Сжав руки, точно всерьез раздумывая над ответом, он заговорил негромко, как, с его точки зрения, полагалось в подобной ситуации.

— Эдди, — наконец произнес он, — очень любил свою жену. — Он опустил руки и поспешно добавил: — Правда, я никогда ее не видел.

Четвертый человек, которого Эдди встретил на небесах

Эдди не успел и глазом моргнуть, как очутился в маленькой круглой комнате. Горы исчезли, исчезло и нефритовое небо. Он почти касался головой оштукатуренного потолка. В этой выкрашенной в коричневый цвет комнате, незатейливой, как корабельная каюта, не было ничего, кроме деревянного табурета и овального зеркала на стене.

Эдди встал перед зеркалом. Но его силуэта в зеркале не было. В нем отражалась только комната, которая вдруг увеличилась в размерах, и в ней появилось множество дверей. Эдди обернулся.

Потом закашлялся.

Звук кашля поразил его, точно исходил не из его, а чьей-то чужой груди. Он снова закашлялся тяжелым, раскатистым кашлем, словно в его легких давно пора было навести порядок.

Когда же этос ним случилось? — подумал Эдди. Он коснулся своего лица — кожа явно изменилась с тех пор, как он был с Руби. Она стала тоньше и суше. Его тело, еще недавно — при встрече с капитаном — тугое, как натянутая резина, теперь было вялым, по-старчески дряблым.

Тебе предстоит встретиться еще с двумя,сказала Руби. А что потом? Он почувствовал тупую боль в пояснице. Больная нога затекла. Эдди догадался, что с ним сейчас происходит то же, что случалось всякий раз, когда он переходил на новый уровень небес. Он все больше и больше увядал.