Пятеро, что ждут тебя на небесах

— Я знаю обо всем, что происходило, когда мы были вместе… — Она сжала губы. — А теперь я знаю, почемуэто происходило… — Она приложила руки к груди. — И еще я знаю… что ты меня очень любил.

И тут она взяла его руку, и он почувствовал нежное тепло.

— Но я не знаю, как тыумер, — сказала она.

Эдди на минуту задумался.

— Я тоже не знаю, — сказал он. — Там была девочка, маленькая девочка, она оказалась рядом с этим аттракционом, с ней могло случиться несчастье…

Маргарет смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она казалась такой молодой. Рассказать жене о дне своей смерти было намного труднее, чем думал Эдди.

— Знаешь эти аттракционы, эти новые аттракционы, совсем не такие как прежде — им теперь надо лететь со скоростью тысяча миль в час. Так вот, кабинка этого аттракциона стала падать, гидравлика должна была ее остановить, медленно спустить вниз, но что-то разрезало кабель, и кабинка оборвалась, я до сих пор не понимаю, но кабинка упала потому, что я велел ее отпустить, то есть я сказал Доми — это парень, что теперь со мной работает — это не его вина, но я сказал ему, а потом я пытался остановить ее, но он меня не слышал, а эта девочка сидела прямо там, и я пытался дотянуться до нее… Я хотел спасти ее. Я чувствовал ее ручки, но потом…

Он замолчал. Маргарет кивнула: говори, говори. Эдди глубоко вздохнул.

— С тех пор как я здесь, ни разу столько много не говорил, — признался он.

Маргарет кивнула и улыбнулась нежной улыбкой. Его обдало волной грусти, глаза увлажнились, и вдруг он почувствовал: все, о чем он только что говорил, не имеет никакого значения — ни его смерть, ни парк, ни толпа, которой он кричал: «Все прочь!» И зачем он только вспоминал об этом? Что он такое сейчас делал? Неужели он действительно с ней? И словно потаенная скорбь, что, поднимаясь из неведомых глубин, сжимает сердце, все его прежние чувства вдруг разом хлынули в душу, губы задрожали, и его захлестнул поток всех невосполнимых потерь. Он смотрел на свою жену, свою мертвую жену, свою молодую жену, свою пропавшую жену, свою единственную жену, и он не хотел больше на нее смотреть.

— О Господи, Маргарет, — прошептал он. — Прости меня, прости меня. Как мне сказать это? Как мне сказать? Как мне сказать?.. — Он закрыл лицо руками и все-таки произнес то, что говорят все: — Мне так тебя не хватало.