Пятеро, что ждут тебя на небесах

Прошел год, второй, третий, и он узнал, что и самых крепких мускулистых ребят в конце полета на транспортном самолете нередко рвет прямо на армейские ботинки, а в ночь перед боем даже офицеры бормочут во сне.

Он научился брать пленных. Правда, быть пленным он так и не научился. Однажды ночью на Филиппинах его отделение попало в жаркую перестрелку. Они бросились врассыпную искать убежище. Небо озарилось, и тут Эдди услышал: рядом, в траншее, его товарищ плачет как ребенок.

— Ты что, заткнись! — заорал на него Эдди и вдруг увидел, что парень плачет потому, что рядом с ним, приставив к его голове дуло винтовки, стоит вражеский солдат. И тут же Эдди почувствовал на шее холод — у него за спиной стоял еще один.

Капитан погасил окурок сигареты. Он был в их подразделении старше всех, старый вояка, тощий и долговязый, с выступающим подбородком, делавшим его похожим на одного из популярных в то время актеров. Несмотря на вспыльчивость и привычку орать прямо в лицо, так что были видны его пожелтевшие от табака зубы, большинство солдат его любили.

— Капитан… — снова заговорил Эдди, все еще потрясенный.

— Так точно.

— Сэр…

— Ну, это ни к чему. Хоть и премного благодарен.

— Прошло… А вы выглядите…

— Точно так, как когда мы расстались? — Капитан усмехнулся и сплюнул через ветку дерева.

Эдди посмотрел на него с недоумением.

— Ты прав. Плеваться тут совсем ни к чему. Здесь никто не болеет. И дыхание все время ровное. А табачок здесь отменный.

«Табачок? О чем это он говорит?» — подумал Эдди.

— Послушайте, капитан. Тут какая-то ошибка. Я никак понять не могу, с чего это я здесь оказался. Жизнь у меня была пустяковая, так? Техобслуживание, и только. Жил едва ли не всегда в одной и той же квартире. Чинил аттракционы, всякие там чертовы колеса, «американские горки», дурацкие «ракеты». Ничего стоящего. Плыл по течению, только и всего. Так вот, я хочу спросить… — Эдди откашлялся. — Что я тут делаю?

Капитан пронзил его горящим взглядом, и Эдди тут же передумал задавать ему еще один вопрос, тот, на который навела его встреча с Синим Человеком: неужели он убил еще и капитана?

— Слушай, мне все время хотелось узнать, — заговорил капитан, потирая подбородок, — ребята из нашего подразделения, они и после войны держались вместе? Уиллинхем? Мортон? Смитти? Ты с ними потом виделся?

Эдди помнил всех по именам. Только, по правде говоря, после войны они не встречались. Война как магнит притягивает людей, но и как магнит может оттолкнуть их друг от друга. Порой людям хочется забыть то, что они видели на войне, и то, что делали.

— Если по-честному, сэр, мы все вроде как разошлись. — Эдди смущенно пожал плечами: — Что уж тут поделаешь.

Капитан кивнул так, точно другого ответа и не ждал.

— А ты? Вернулся в тот парк развлечений, куда мы все обещали приехать, если выживем? Бесплатное катание для всех пехотинцев? И по две девчонки для каждого парня в «Туннеле любви»? Так ты, кажется, обещал?

Эдди едва улыбнулся. Именно так он и обещал. Это все они обещали. Только после войны никто к нему не приехал.

— Да, я туда вернулся, — ответил Эдди.

— И что же?

— И… так там и застрял. Пытался уйти. Строил планы… Но эта чертова нога… Не знаю. Ничего у меня не получилось.

Эдди пожал плечами. Капитан пристально всмотрелся в его лицо. Глаза его сузились. И, понизив голос, он спросил:

— Ты все еще жонглируешь?

— Давай! Давай топай! Топай!

Вражеские солдаты орали на них и тыкали им в спину штыками. Эдди, Смитти, Мортона, Рабоццо и капитана вели с поднятыми руками вниз по крутому склону холма. Вокруг них то и дело взрывались снаряды. Эдди увидел меж деревьями бегущего человека, который у него на глазах рухнул на землю, сраженный градом пуль.

Они шагали в темноте, и все же Эдди пытался запомнить все, что им попадалось по дороге: лачуги, развилки дорог — это могло пригодиться при подготовке побега. Вдалеке послышался шум самолета, и тошнотворная волна отчаяния захлестнула Эдди. Едва заметная грань между свободой и неволей — пытка для любого солдата. Если б он только мог подпрыгнуть, ухватиться за крыло самолета и улететь прочь от этой страшной ошибки!

Но он и его товарищи были веревками связаны друг с другом. Их запихнули в бамбуковые бараки, стоявшие на подпорках, воткнутых во влажную кашеобразную почву. Их держали в этих бараках дни, недели, месяцы, вынуждая спать на джутовых мешках, набитых соломой. Туалетом служил глиняный горшок. По ночам охранники неприятеля подкрадывались к бараку и подслушивали их разговоры. Но разговаривали они с каждым днем все меньше и меньше.

Они исхудали и ослабли. У всех торчали ребра — даже у Рабоццо, который, до того как пошел в армию, худобой не отличался. Кормили их соленым рисом и раз в день какой-то коричневой похлебкой с плавающей в ней травой. Однажды вечером Эдди выловил из миски дохлую осу. У осы были оторваны крылья. Когда ребята ее увидели, у них еда застряла в горле.