Пятеро детей и чудище

Драка на краю водоема дело, в общем-то, захватывающее, но изрядно мокрое. Так вот, когда это мокрое дело завершилось и мальчики немного обсохли, Антея сказала:

— Ты, Боб, сам начал. Теперь вопросы чести улажены, и пусть Сирил продолжает. Время уходит, так и утро закончится.

— Ладно, — согласился Сирил, выжимая воду из полы своей курточки. — Мир, если Боб не против.

— Мир, — угрюмо отозвался Роберт. — Только вот у меня над глазом шишка с куриное яйцо.

Добросердечная Антея протянула ему мятый носовой платок, и тот молча залечивал свои раны.

— Говори, Сирил, — приободрила брата Антея.

— Ну так вот, давайте поиграем в разбойников, в прятки или в солдатики, в какую-нибудь старую добрую игру. Мы наверняка что-нибудь придумаем, если не будем делать это специально, как раньше.

Без особых споров все согласились поиграть в разбойников.

— Не все ли равно, — мрачно пробормотала Джейн.

Надо заметить, что поначалу Роберт был разбойником так себе, но после того как Антея выпросила у Марты белую косынку в красный горошек, в которой утром лесничий принес ей грибы, и повязала ее на голову Роберту, так что тот стал раненым героем, который вчера спас жизнь главарю разбойников, Роберт заметно воодушевился.

Разбойники вооружились до зубов. Луки и стрелы за спиной выглядели отлично. Заткнутые за поясзонтики и крикетные клюшки производили весьма внушительное впечатление. А белые панамы, какие носят в наши дни за городом, придавали разбойничьему одеянию завершенность, в основном благодаря воткнутым в них индюшачьим перьям. Детскую коляску Ягненочка накрыли скатертью в красно-синюю клетку, и получилась отличная обозная повозка. Сам же Ягненочек спокойно спал в своей коляске и не обращал на происходящее никакого внимания. Вот в таком виде разбойничья шайка и вышла на большую дорогу, направляясь в сторону песчаного карьера.

— Надо быть поближе к нашему приятелю Сэмми, — сказал Сирил. — Вдруг что-нибудь придумается.

Хорошо, когда есть настроение поиграть в разбойников (в шахматы, в пинг-понг или в любую другую приличную игру), но не так-то просто отдаться игре целиком и полностью, когда самые немыслимые твои желания ждут тебя за поворотом на блюдечке с голубой каемочкой. Когда играть в разбойников поднадоело и кое-кто из разбойников начал подумывать, что кое-кто играет нечестно, и даже сказал об этом вслух, неожиданно на дороге появился подручный пекаря, который нес корзину с буханками. Такого случая нельзя было упустить.

— Стой! Сдавайся! — крикнул Сирил.

— Кошелек или жизнь! — прорычал Роберт.

Мальчики взяли подручного пекаря в клещи, подступив к нему с двух сторон. Однако складывалось такое впечатление, что подручный пекаря не понял, что с ним хотят поиграть. А надо сказать, малый он был на редкость здоровый.

— Ну-ка брысь! — рявкнул он и беспардонно оттолкнул от себя разбойников.

Тогда Роберт набросил на него лассо, которое соорудил из скакалки Джейн, но вместо того чтобы за-хлестнуть плечи подручного пекаря, оно захлестнуло его ноги, и он споткнулся. Корзина перевернулась, и все замечательные, только что выпеченные буханки вывалились на дорогу, прямо в белесую пыль. Девочки бросились поднимать их, а подручный пекаря и Роберт кинулись в драку, один на один, так как Сирил стоял в стороне и не вмешивался, соблюдая правила честного боя. Скакалка обвилась вокруг ног дерущихся, словно доброжелательная змея, которая надумала их помирить. Однако миссия ее провалилась, потому что ее тяжеленькие деревянные ручки то и дело подпрыгивали и колотили дерущихся по голеням и лодыжкам, что никак не способствовало установлению мира. Я отдаю себе отчет в том, что в этой главе это уже вторая драка — или, если хотите, второй бой, — но ничего не поделаешь. Такой уж выдался день. Сами знаете, бывают такие дни, когда ссоры случаются одна за другой без всякой на то причины. Честно говоря, если бы у меня было желание писать приключенческие рассказы, вроде тех, что издавались в журналах для мальчиков, которые мне приходилось читать в юности, мне, разумеется, следовало бы научиться описывать драку, но делать этого я не умею. Не очень-то я люблю смотреть на то, что происходит во время драки, даже если дерутся всего-навсего собаки. А кроме того, будь я одним из авторов, что писали для подобных журналов, Роберт наверняка выглядел бы самым лучшим образом. Однако я, подобно Джорджу Вашингтону, не умею лгать, даже если речь идет об обыкновенном вишневом дереве, не говоря уже о драке, и я не стану от вас утаивать, что Роберт был изрядно побит, уже второй раз на дню. Подручный пекаря подбил ему второй глаз и, поскольку, похоже, не имел ни малейшего понятия о правилах честного боя и о том, как положено вести себя джентльмену, вырвал у Роберта клок волос и сильно ударил его башмаком по коленке. Роберт потом любил повторять, что угробил бы этого негодяя, если бы девочки не стояли рядом. Впрочем, в этом я позволю себе усомниться. Короче говоря, вышло так, как вышло, и вышло самым обидным образом для самолюбия мальчиков.