Пятеро детей и оно

У неё слезы подступали к горлу. Очень тяжело человеку в одно и то же время чувствовать жуткий голод и при этом ощущать себя преступником. Все один за другим вывернули свои карманы. Подсчитали. Всего в сумме оказалось пять шиллингов и семь с половиной пенсов. Бережливый Роберт решил, что полутора шиллингов вполне хватит, чтобы заплатить за еду на четыре персоны. Немного поспорили. В конце концов надумали заплатить два шиллинга. У Антеи в кармане обнаружился листок, на котором были выставлены отметки за последний семестр. Предусмотрительно оторвав кусочек, на котором стояло её имя и номер школы, она написала на обороте:

«Уважаемый святой отец!

Мы, честное слово, очень голодны, потому что летали целый день, и мы подумали, что это не будет воровством, раз мы прямо-таки умираем с голоду. Мы побоялись, что вы скажете «нет», если мы попросим у вас еды, потому что вы, конечно, всё знаете про ангелов, только нас за ангелов вы вряд ли бы приняли. Мы возьмём только необходимое, а к пудингу и к пирогу и не притронемся, чтобы вы поняли, что мы взяли еду не из жадности, а только чтобы с голоду не умереть. И хоть мы забрались в вашу кладовую, мы на самом деле не воры и не разбойники».

– Давай покороче! – поторопили её остальные.

И Антея торопливо дописала:

«Мы оставляем два шиллинга в доказательство того, что мы вам искренне благодарны. От нас четверых».

Деньги завернули в записку, считая, что когда пастор её прочтёт, ему сразу всё будет понятно.

– Теперь сделаем так, – сказал Сирил. – Подлетим к пасторскому домику и притаимся в кустах. Окно кладовой как раз загорожено высокими кустами. Мы там в кустах притаимся и поглядим, не идёт ли кто. Вообще-то там никто не ходит, но мало ли что, на всякий случай. Я пролезу в окно и буду подавать вам провизию, Роберт и Антея пусть принимают всё у меня из рук, а Джейн пусть покараулит и, если кого заприметит, пускай свистнет. Да помолчи, Роберт! Она вполне прилично умеет свистеть. И потом – это же не должен быть разбойничий свист. Надо, чтобы было похоже, будто в кустах посвистывает птичка. Ну, ладно, давайте – вперёд!

Ясное дело, что воровать еду из чужой кладовки нехорошо. Но голодным ребятам, решившим заплатить два шиллинга, это в тот момент воровством не казалось. Поскольку за продуктами ходила Марта, им было невдомёк, что половина варёного языка, полтора жареных цыплёнка, целая буханка хлеба да ещё сифон с газировкой никак не могут стоить всего два шиллинга. Этим всем Сирил постарался обеспечить сестрёнок и братца. Ему даже показалось героическим поступком, что он не притронулся к варенью, яблочному рулету, пирогу и засахаренным фруктам. Он также гордился тем, что не взял пудинг с заварным кремом. Хотя гордиться тут было нечем, потому что пудинг пришлось бы утащить вместе с блюдом. А как его потом вернуть? Никто, даже самый голодный человек, не имеет права воровать чужое фарфоровое блюдо с розовенькими цветочками. Другое дело – сифон. Без питья уж никак нельзя было обойтись. Кроме того, на нём стояло название магазина, где обменивают пустые сифоны на полные, так что если даже они где-нибудь его оставят, то кто-нибудь обязательно его найдёт и передаст в магазин.

Они снова вернулись на церковную крышу. Сирил расстелил лист бумаги, которую обычно стелют на кухонные полки.

– Какая необходимость была воровать бумагу? – строго спросила Антея.

– Очень даже большая, – ответил Сирил. – Мы же не можем класть продукты прямо на крышу. Я слыхал, как папа рассказывал: люди напились дождевой воды и сильно заболели. Потому что в дождевой воде бывают эти микро… как их? – микробы. А эту крышу часто мочит дождик. Значит, и на ней могут оказаться микробы.

– А что это такое – мик… как их? микробы?

– Ну, это такие чиганашки, которых обнаружить можно только глядя в микроскоп, – с учёным видом пояснил Сирил. – И от них бывают всякие разные болезни. Бумага была нам не меньше нужна, чем еда и питьё. Но, бог мой, как я голоден! Давайте же поедим!

Обед прошёл оживлённо и весело, и каждый налопался от пуза, во-первых, потому что был очень голоден, а во-вторых, ведь цыплёнок, язык и свежий хлеб сами по себе очень вкусные и сытные вещи.

Вы, должно быть, не раз испытали это на себе: когда очень долго ждёшь обеда и сильно проголодаешься, а потом слопаешь гораздо больше, чем следовало, то тебя после этого так и клонит ко сну. Когда всё было съедено и выпито, ребятам отчаянно захотелось спать, особенно Антее, которая, как вы помните, поднялась в пять часов утра.