Пятеро из Рубежного легиона. Том 2

— Разве это пристойно? — усомнилась одна их дев, быстро-быстро захлопав от смущения глазами. — Там неприличное место!

— Еще какое приличное! — подтвердил он самым убедительным тоном, каким только умел.

Но девицы хихикнули и сбежали от него прочь, оставив разнервничавшегося связиста в легком замешательстве. И он понял, с такими барышнями женская ласка сама в руки к нему не приплывет, все-таки ему придется попотеть, поуговаривать, а действовать нахрапом в этой дремучей провинции — не вариант.

Расстроившись, раздолбай подумал сокрушенно, что с добрищем у него «любовь» реализуется намного проще.

У Мизинца взаимоотношения с местными женщинами складывались иным образом. Причем без каких-либо усилий с его стороны. Местных барышень так увлекла его необычная конечность, что они ходили за парнем гурьбой, а он чувствовал себя весьма неловко от столь пристального и обильного женского внимания и шарахался от них из угла в угол.

Безымянный о неудачах забывал махом, тем более таких, особо ничего незначащих. С этими девахами не получилось, наверняка получится с другими.

Он поспешил к новобранцу — на выручку.

— Мы специалисты по волшебным женщинам! — сходу заявил раздолбай, ворвавшись в женский круг, «обнявший» Мизинца.

— Какие специалисты? — переспросила одна из девиц.

— Благородные! — гордо вскрикнул Безымянный. — И я больше всех! Даже пострадал из-за них! Баб волшебных! Так что можете мне за них компенсировать!

— Что ты так на меня уставился? — поинтересовалась другая девица, в которую раздолбай уперся взглядом.

— Рассматриваю твои зоны моих будущих удовольствий! — гоготнул он с похотливой улыбкой. — Ты бы потрясла чем-нибудь… своим… для меня…

— Это неприлично! — возмутилась она и влепила ему звонкую пощечину.

— Я же не просто так, я — полюбовно! — продолжал лыбиться Безымянный. — Вы вообще про любовь не думаете? Про тычинки-пестики? И ни чем таким не занимаетесь?!

— Думаем и занимаемся, — отозвалась взволновано девица. — Но говорить об этом у нас не принято!

— Как так?! — усмехнулся легионер. — Думать — думаете, заниматься — занимаетесь, а говорить об ЭТОМ нельзя? Кем так принято? И для кого? Да у вас деревня сплошного ханжества!

— Не принято и все тут! — выкрикнула девица и для убедительности врезала еще одну пощечину прилипчивому землянину.

Тут в поселение вошли остальные легионеры вместе с Брянгомиром. Безымянный поспешил к ним и сразу раздраженно сообщил Среднему:

— У них мужиков давно нет, но они строят из себя недотрог! Вообще не понимаю ни их, ни всего того, что здесь творится! А может, у местных баб из-за отсутствия мужского внимания в головах зацементировалось всё, и они заменили базовый инстинкт какими-то невразумительными нормами «ПРИЛИЧИЙ»?

— Вы так не убивайтесь, не нервничайте, — хихикнула Мырмома, внезапно вынырнувшая откуда-то для встречи новых гостей. — Завтра праздник. Завтра многое изменится. Вам наверняка понравится.

Глава 15 Славься, Циррус!

Ночевать легионерам пришлось на улице. Их попросту не пустили ни в один из домов — в этой женской деревне так «не принято». Сооружать шалаши земляне поленились, да и Мырмома их успокоила, ночи тут теплые, так что не замерзнут.

Гости побродили по окрестностям и насобирали приличный запас дров, сложили костерок на окраине поселения, чтобы не мозолить глаза местным жительницам, но и не выпускать из виду все, что может произойти в деревеньке.

Поселянки — те, кто вдоволь не насмотрелся на чужаков при дневном свете или раньше постеснялись, а теперь спохватились и решились, а может, те, что были в отлучке, когда заявились гости — до глубокой ночи шмыгали мимо легионеров, сидящих смирно у костра. Женщины мелкими группами и в одиночку проскальзывали мимо беспокойными тенями, обозначив свое присутствие только тихими смешками в кулачок.

Безымянный не удержался, сорвал под ногами несколько чахлых цветков и подманил одну из девиц, понадеявшись, что в вечернем сумраке, местные барышни становятся более сговорчивыми. Он протянул ей букетик. Она радостно схватила цветы, а раздолбай с еще большей радостью ухватил девицу за задницу…

Получив третью по счету пощечину за сегодня, хотя может уже и больше (кто же их считал?), связист недовольно подметил:

— Бабы любят сразу всё хватать и пробовать, а когда сразу хватают и пробуют их — они кочевряжатся! Завтра праздник обещают. Хочется верить, что хоть там немного оторвемся. Правда, с такими недотрогами не сладишь, каши не сваришь… Но все-таки это же мир Издыр! И я буду не я, если кого-нибудь завтра не издырявлю!

Поутру, когда все только-только стали просыпаться, свежо выглядящий Мизинец уже сидел у потухшего костра с большой охапкой полевых цветов.

— К празднику готовишься? — рассмеялся Средний, потягиваясь. — Молодец, будь настойчивее.

— Настойчивость — фигня! — встрял Безымянный, наполовину приоткрыв глаза. — Можно настойчиво ходить следом за дамой с букетиком цветов и скромно молчать. И очень долго ходить… Да так настойчиво… А в результате — кукиш с маслом! А вот наглость позволит тебе быстро понять: оседлаешь барышню или нет!