Пятеро смелых

– А может, мне и правда сдаться местным докторам? Чего на базе-то делать?.. Торчать каждое утро на построениях, бегать изматывающие кроссы, ползать по стрельбищу, воспитывать молодое пополнение…

– А потом опять мчаться в горячую точку, отлавливать всяких отморозков и разбивать головы их атаманам, – развил Новиков его мысль.

– Вот и я о том же. А между командировками считать рублики до зарплаты и лопать пирожки с гравием из вонючей столовки для дальнобойщиков.

Павел посмотрел в бездонное синее небо и задумчиво осведомился:

– Славик, ты и на самом деле решил перенять у Толика отвратительную привычку ловить в каждом бою пули, осколки или контузии?

– Человек хрупок, командир, – парировал этот балабол. – Стоишь – варикоз. Сидишь – геморрой. Лежишь – омертвение тканей.

– Да, примерно так. Но раз уж тебе мозг основательно сотрясло, то…

– То что? – спросил тот и настороженно повел носом.

– То по возвращении тебя обязательно упекут в медсанчасть для полного обследования. Так ведь?

Кудин ощупал бинтовую повязку и пожал плечами.

– Вроде так. Только я к ним не пойду. Пока доберемся до родных мест, забуду, какой тональности был звон в ушах.

– Ты все-таки подумай и не отказывайся от общения с врачами.

Кудин опять уставился на командира взглядом, полным непонимания.

– Последней извилины наш Славик из-за контузии лишился, – с усмешкой проговорил Устинов. – Думаешь, он о твоей башке печется? В ней мозга все равно не добавится. Правильно я говорю, Павел Александрович?

За такой вот непринужденной болтовней спецназовцы не заметили, как возле курилки нарисовался куратор группы полковник Андреев. Старшие офицеры после возвращения с ним уже виделись, успели крепко, по-мужски обняться и вкратце рассказать об удачном завершении операции.

Виктор Михайлович закурил и объявил:

– Так, товарищи, я только что разговаривал с Москвой, доложил об окончании операции. Руководство оценило вашу работу на «отлично».

Это была вполне закономерная оценка.

Корпус «Священный джихад» потерпел серьезное поражение, потерял лидеров и мозговой центр. На то, чтобы найти среди полевых командиров новых талантливых координаторов, перегруппировать силы и восстановить прежнее доминирование, бандитам понадобится немало времени.

Но самое главное состояло в том, что группой Новикова были сорваны переговоры руководства ИГИЛ с одним из лидеров сирийских туркменов. Это означало, что в ближайшее время здешнее подразделение Исламского государства помощи от них не получит и нападения на авиабазу Хмеймим не последует. У исламистов не осталось сил для такого дерзкого шага.

– Товарищ полковник, нас с довольствия еще не сняли? – выбросив окурок, спросил снайпер.

– Проголодались?

– Еще бы!

– Не волнуйтесь. Вы все до одного на довольствии.

– А фронтовые сто грамм нальют?

Андреев хитро прищурился и проговорил:

– Нальют, конечно. Даже не по сто, а грамм по четыреста. Кстати, в комнате отдыха жилого модуля уже накрыт праздничный стол, а вы тут атмосферу табачным дымом загрязняете.

Покидая курилку, бойцы довольно гудели. Отправились в сторону модуля и Новиков с Андреевым.

– В Москву завтра? – справился Новиков.

Куратор стер с лица улыбку и негромко сказал:

– В Москву завтра отправят раненых. Остальным придется задержаться.

– Почему? – оторопел подполковник.

– На этот вопрос я пока ответить не могу. Так распорядился Шестопалов, не объясняя причин. Завтра в девять утра очередная связь с Москвой. Вот тогда, надеюсь, все и прояснится.

Неожиданная новость насторожила и расстроила Павла. Он успел расслабиться и настроиться на возвращение к мирной жизни. А тут снова какие-то непонятные вводные. Неужели генерал Шестопалов не даст им передохнуть и зализать раны? Снова намечается какая-то операция?

– Виктор Михайлович, у меня осталось меньше половины группы. Капитан Силанов долечивается в Москве, у связиста Бубнова проникающее ранение брюшной полости, у санинструктора Дубова, гранатометчика Лапина, пулеметчика Горбенко и майора Лихачева сквозные дырки в фигурах. Да и Кудину после контузии неплохо бы недельку отлежаться. Он бодрится, но я-то вижу, что парню хреново. Так что в строю пока четверо.

– Я доложил об этом Шестопалову, – сказал полковник. – Полагаю, у него нет намерения задействовать твою группу еще в одной сложной операции.

В комнате отдыха несколько рядовых бойцов в накрахмаленных белых куртках заканчивали сервировать стол. Необыкновенные ароматы витали по всему модулю. Наваристый борщ, отбивные и жареная рыба, два вида гарнира, салаты, свежие фруктовые соки. В центре стола поблескивала батарея запотевших бутылок с известным содержимым.

– Вот это по-нашему! – прогудел довольный Устинов.

– В последний раз я услаждал свой желудок ранним утром! – вторил ему Кудин.

Гремя стульями, офицеры и прапорщики рассаживались за длинным столом.

«Ладно, чего расстраиваться, – решил Павел. – В нашем ведомстве планы меняются чаще, чем цена за баррель нефти. Завтра огорчимся, если генерал Шестопалов подтвердит приказ задержаться в Сирии. А сегодня надо расслабиться. И так уже нервы ни к черту».