Пятиборец

На квадратной площади Блэккастла в ожидании его появления застыли бесчисленные ряды воинов в черных доспехах с крестами Круцифера на груди. Гируды, вооруженные копьями, были разбиты на десятки. Каждое подразделение копейщиков возглавлял рыцарь-меченосец. При виде императора латники одновременно салютовали ему, торжественно и молча воздев оружие над головами.

Эдвард Морой обвел взглядом лес копий. Их похожие на ланцеты наконечники посверкивали в свете луны. Обнаженные мечи сияли внутренним светом. Взоры всех гирудов были устремлены на императора. Тягостные думы, навеянные недавними видениями, уступили место гордости и восхищению. Морой вновь убедился, что сокрушить его армию невозможно.

Он заговорил о вероломстве людей, которые тайно готовятся к войне, прикрывая свои подлые замыслы словами о дружбе и мире. О бесчестном короле Уорвике, пославшем своего убийцу для уничтожения лорда Шарпа. О священной войне против последнего оплота исконных и непримиримых врагов империи — королевства Уайтроуз. Слова повелителя гирудов гулким эхом отразились от высоких стен замка и взмыли к небесам — навстречу среброликой покровительнице гирудов и всех остальных чад ночи. По площади пронесся восторженный гул, сменившийся металлическим грохотом: закованные в черные латы гируды опустились на одно колено, выражая почтение императору. Затем, по мновению руки их владыки, гируды поднялись с колен и принялись одновременно постукивать тупыми концами копий о камни площади. Под этот мерный стук император удалился в свои покои.

Глава 21 О церемонии прощания и о послушнице Анджелине Ворбертон

Вооруженные алебардами Стальные сутаны в блестящих шлемах и кирасах выстроились в две шеренги на противоположных сторонах внутреннего двора Трибунала Священной Экзекуции, чтобы проводить в последний путь своего капитана. Катафалк остановился у фонтана с крылатой Девой. Четверо экзекуторов сняли тело с повозки, переложили на заранее подготовленный деревянный помост и накрыли до подбородка белым знаменем королевства Уайтроуз.

Беверидж, хромая сильнее обычного, подошел к помосту, положил руки на его край. Долго всматривался в лицо покойного, потом поправил упавшую на глаза прядку... Фарнам стоял недалеко от хозяина и наблюдал за ним со все возрастающим изумлением: Беверидж выглядел страшно подавленным и лет на десять постаревшим. Что с ним происходит? Последнее, в чем можно было подозревать Великого Экзекутора, была сентиментальность. Однако в момент появления скорбного кортежа с телом он чуть не разрыдался. Вовсяком случае, глаза у него были на мокром месте. Как это не похоже на всегда отлично владевшего собой опытного иерарха и царедворца.

Беверидж показал рукой, что можно начинать церемонию. Недавно назначенный на место Гилфорда рослый дворянчик со светлыми волосами и взглядом теленка, запинаясь и краснея от смущения, произнес торжественную речь, в которой перечислил выдающиеся заслуги его предшественника перед королем, Церковью и Священной Экзекуцией. Стальные сутаны начали поочередно подходить к гробу своего капитана. Прощаясь, они опускались на одно колено и прижимали правую руку к сердцу.

Дольше всех у тела Гилфорда задержался Сэмюэль Ги. Когда сержант встал, лицо его было мокрым от слез. Старый служака искренне любил капитана и не мог простить себе того, что прибыл в замок Бомонт слишком поздно.

—Новому капитану далеко до Гилберта, — тихо и задумчиво, ни к кому не обращаясь, произнес Беверидж. — Времена меняются, все мельчает. Герои уходят, их место занимают посредственности.

—Необычайно тонко подмечено, ваша милость, — согласился стоявший рядом с ним Джошуа. — Такого капитана, как Гилфорд, нам больше не сыскать. Он... — Фарнам запнулся на полуслове, так как Беверидж в сердцах воскликнул:

—Да что ты знаешь о Гилберте?!

Иеффай резко отвернулся и заковылял ко входу в здание Трибунала, на ходу приказав капитану продолжать без него. Фарнам постарался как можно незаметнее ретироваться и юркнул в здание Трибунала вслед за Бевериджем, поскольку барон Дорнмут поручил емуследить за каждым шагом Великого Экзекутора, но ничего не предпринимать. Перед кабинетом Джошуа остановился, чтобы успокоиться, и только после этого потянул на себя ручку двери.

Великий Экзекутор сидел за своим столом, глядя перед собой невидящим взглядом. По его отсутствующему виду было понятно, что он ушел в себя и витает мыслями далеко отсюда. Фарнам переместился таким образом, чтобы попасть в поле зрения хозяина, и сделал озабоченное лицо. Беверидж вздрогнул и вернулся к действительности.

—Ты помнишь Задиру-первого, Джошуа? — спросил он необычным для него растроганным тоном. — Благодаря этому строптивцу, я стал калекой и познакомился с Анджелиной Ворбертон.

Фарнам весь обратился в слух. По лицу Бевериджа он догадался, что тому надо выговориться, и застыл на месте, стараясь не делать резких движений.