Пятидневная война. Россия принуждает к миру

Видя, какое направление принимают события, руководство Грузии испугалось. Для Михаила Саакашвили и его окружения наконец-то стала понятной иллюзорность надежд на достижение целей своей агрессии. Втягивание в войну на истощение с Россией не входило в планы Саакашвили и не соответствовало ни возможностям грузинской экономики, ни состоянию духа грузинского населения.

Стоит заметить, что «многие простые грузины попросту не поняли, что страна вляпалась в войну, – сообщает Артем Драбкин, – потому действия России стали для них шоком. Большинство тех, с кем я общался, Саакашвили вовсе не хвалили, хотя такие тоже попадались. Вообще грузины не рассматривают Россию как врага, в силу того что почти все имеют здесь связи или родственников».

Продолжение вооруженной борьбы привело бы в течение двух-трех недель к перемалыванию сил грузинской армии, после чего режим личной власти Саакашвили оказался бы беззащитным даже перед лицом внутренних угроз.

А эти угрозы уже стали всплывать на поверхность: в центре Тбилиси прошел митинг беженцев, которых грузинские власти эвакуировали из зоны конфликта, обещая, что «победоносная грузинская армия» вскоре вернет их в свои дома. Этого не случилось, и теперь президенту Грузии нужно было срочно решать, что делать с сотней тысяч перемещенных лиц.

Вызванное затяжной войной нарушение связи и инфраструктуры могло привести к тому, что в других регионах Грузии режим Тбилиси мог быть поставлен под вопрос. Михаилу Саакашвили не нужно было напоминать о сепаратистских настроениях элит Аджарии и о том, каким образом был прекращен автономный статус этой территории; о том, как армянское население Джавахетии протестовало против вывода российской военной базы. Потенциально сепаратистскими являются и ряд других территорий Грузии: Мингрелия, Сванетия и восточные районы, населенные азербайджанцами. Оппозиционеры не дремали и в самой столице, обвинив Саакашвили в бездарном ведении военной кампании.

Вызванное затяжной войной нарушение связи и инфраструктуры могло привести к тому, что в других регионах Грузии режим Тбилиси мог быть поставлен под вопрос